– Будет красиво… Говорю тебе, как специалист в области искусства.
– Хорошо. Я повешу.
Володя хлопнул Антона по плечу и добавил:
– Ну, устраивайся, менестрель. Если что – зови.
– Ладно.
Он остановился у проема двери и почесал голую грудь.
– Обед в три или… в пять. Ужин – как получится. Готовим по очереди.
– Я не умею готовить.
– Есть захочешь – научишься, – сказал он и вышел.
Антон снял с плеча гитару и сел на диван. Он оказался слегка продавленный и скрипел при каждом движении. Антон лег на него и вытянулся. Сначала было неудобно. Но, немного поерзав телом, он нашел правильное положение. Заснуть можно было только так, и никак иначе. Антон вспомнил свой диван из крокодильей кожи, который стоял у него в гостиной московской квартиры. Тот диван стоил целое состояние, а он сидел-то на нем всего пару раз.
Антон усмехнулся и закрыл глаза – у него снова был дом.
Через час в комнату зашел Володя и сел на расшатанный стул. В руке он держал синий рабочий халат.
– Вроде твой размер, – сказал он и кинул халат Антону.
Антон сел и развернул халат. Бросил рядом на постель и спросил:
– Есть работа?
– Сейчас придет машина, и надо ее разгрузить.
– Что в ней?
– Как – что? Макулатура.
Антон поднялся, стянул с себя свитер и надел халат. Подкатал рукава. Посмотрел на Володю.
– Нормально, – сказал тот, окинув его взглядом. – Главное, я с размером угадал.
– Мой размер.
– Ну что, пойдем разомнемся? – сказал Володя и поднялся со стула.
– Конечно… Я не против немного построить коммунизм. Внукам своим буду рассказывать.
Антон прошел за Володей в зал, и тот открыл дверь в боковую комнату. Она была огромная и наполовину забита кучей книг, газет, бухгалтерской документации и тюков с макулатурой, перевязанной бечевками.
– Вот сюда мы будем таскать, – сказал Володя.
Антон окинул взглядом помещение:
– Сюда вагона три войдет макулатуры.
– Больше.
– А что потом?
– Потом мы все взвешиваем, документируем и отправляем дальше по этапу уже на другой машине. Такая работа.
– Ага…
– Думать не надо.
– Это хорошо.
– И никакой ответственности.
– Мне подходит, – кивнул головой Антон.
– Ну, тогда пошли.
Когда они вышли на крыльцо, к нему уже задним ходом медленно сдавал грузовик. Он остановился прямо напротив них. Вышел водитель с испитым лицом и открыл борта. Потом он вернулся в кабину и собрался немного прикорнуть. Лег на кожаное сиденье и положил грязную кепку себе на лицо.
Володя полез в кузов и стал кидать вниз связки макулатуры. Антон ловил их на лету и складывал внизу в стопки. На разгрузку машины у них ушло два часа. Потом Володя спрыгнул, растолкал водителя, подписал ему накладную и уселся рядом с Антоном прямо на кучу.
Они закурили.
– Сколько было в машине? – спросил Антон.
– Несколько тонн.
Антон выпустил дым и заметил:
– Мы стахановцы.
– В этой стране все – стахановцы, – ответил Володя. – Пашут бесплатно и ждут, когда их похвалят и погладят по голове.
– Кроме алкашей.
– Да. Кроме алкашей.
Антон посмотрел на кучу и прикинул, что им вдвоем понадобится больше часа, чтобы затащить все в помещение. Он выбросил недокуренную сигарету в лужу, где уже плавал его бычок.
– Страна вечного субботника.
– И никогда это не кончится. – Сигарета друга тоже полетела лужу.
– Все в этом мире рано или поздно кончается, – ответил Антон и стал затаскивать макулатуру в помещение.
Вечером они поужинали макаронами, которые отварил Володя, и тушенкой из свинины. Антон такой еды никогда не пробовал, но говорить ничего не стал. Его желудок с трудом переваривал пищу и громко журчал. Антон встал, собрал и помыл за ними посуду и стал собираться.
– Ты куда так поздно? – спросил Володя.
– Хочу прогуляться.
– С девушкой?
– Один.
– Одному гулять неинтересно.
– Когда как…
Володя налил себе в стакан жидкого чая и посмотрел на Антона. Вид у того был грустный.
– А девчонка у тебя есть? – спросил он.
– Была.
– Почему – была? В чем проблема?
– Ее отец. Он все время не сводит с нее взгляда и сильно недолюбливает меня.
– Если б у меня дочь, я тоже бы не сводил с нее взгляда.
– Ты – другой.
– Инопланетянин, что ли?
– Нет, ты простой грузчик.
– А чем занимается ее папаша?
– Он второй секретарь райкома партии.
– Ого!
– Да.
Володя подумал немного и отхлебнул горячего чая.
– Ты ей не партия…
– Да…
Они помолчали, и каждый думал о своем. Володя поднял голову:
– Хочешь, я с тобой пойду?
– Нет. Спасибо. Я хочу сегодня побыть один.
– Ладно. Я дверь не буду запирать.
– Хорошо.
Антон вышел на крыльцо и посмотрел на небо. Звезд не было видно, и в душном воздухе летали встревоженные птицы. Надвигалась гроза. Антон шагнул в темноту и быстрым шагом пошел на окраину города.
Через час он уже шел по переулку. Он замедлил шаг, чтобы оказаться в нужном месте в полночь. Володя одолжил ему часы, предупредив, что они спешат, каждый день на пять минут. Он посмотрел на циферблат и повернул за угол. Переулок был пуст. Антон прошел до его конца и остановился. Никого. Тут где-то совсем рядом грянул гром, вспышка молнии осветила все вокруг ярким дневным светом, и пошел сильный ливень. В несколько секунд Антон промок до костей.
Он стоял и не шевелился. Ливень только усиливался. Время шло. Антон развернулся и пошел назад под водопадом воды, лившейся сверху. Он остановился ровно в том месте, где ему полагалось быть в этот час.
Он стоял и ждал, когда ярость Природы пойдет на убыль. Но похоже, ей не было конца и предела.
Антон поднял голову и посмотрел вперед – с трудом разглядел в темноте афишу с казачьим ансамблем, приклеенную на стену. Он подошел ближе и провел рукой по намокшей бумаге. Пальцы остановились на дате выступления – 9 мая 1975 года.
