— Где же твои «файв фингерсы», Тед? — спросил я.
— Они мне ни к чему, — ответил он. — Я договорился с Кабальо, что, если справлюсь с этой прогулкой, он больше не станет беситься, когда я буду ходить босиком.
— Он смухлевал с пари, — заметил я. — Это напоминает бег вверх по стенке гравийного карьера.
— Люди не изобретали грубых поверхностей, — заявил Тед. — Мы изобрели гладкие. Твои ступни абсолютно счастливы, «обхватывая» собой камни. Все, что тебе нужно, — это расслабиться и позволить ступням изгибаться. Это что-то вроде массажа ступней. Эй, стойте! — закричал он нам в спину, когда мы с? Эриком двинулись вперед. — Вот вам отличный совет. В следующий раз, когда вашим ступням будет больно, походите по скользким камням в холодном ручье. Это неописуемо!
Мы с Эриком оставили позади Теда, который подпрыгивал и бежал трусцой, распевая для самого себя. Блеск камней слепил глаза; становилось все жарче, и из-за этого казалось, что мы взбираемся прямиком на солнце. В каком-то смысле так оно и было. Мы успели подняться на 305 метров. Вскоре, однако, тропа уже пошла по горизонтальной поверхности и стала менее жесткой, камни сменил утоптанный грунт.
Все обогнали нас, так что нам с Эриком пришлось немного поднажать, чтобы сократить разрыв. Мы почти их догнали, когда нас настиг Босой Тед с явным намерением проскочить мимо.
— У меня, братцы, что-то в глотке пересохло, — бросил он на ходу, помахивая пустой бутылкой. — Я подожду вас у ручья.
Тропа, резко изменив направление, снова пошла вверх, делая, подобно молнии, зигзаги вперед-назад, точь-в-точь как на «американских горах». Мы свернули на откос, и у нас создалось впечатление, что с каждым шагом мы продвигаемся всего на чуть-чуть. После трех часов изнурительного подъема ручей так и не появился, а тени мы не видели с тех пор, как покинули берег реки.
— Гляди-ка! — Эрик махнул в сторону мундштуком трубки, торчавшей из ранца с системой гидратации. — Эти ребята вознамерились умереть от жажды.
— И от голода, — добавил я, разрывая обертку батончика из гренолы[49].
Наконец мы догнали Кабальо и всю компанию, ожидавших нас в гроте под можжевеловым деревом.
— Кому-нибудь нужны йодные таблетки? — спросил я.
— Вроде нет, — ответил Луис. — Смотри-ка.
Под деревом я увидел каменную чашу, которая образовалась вполне естественным образом в результате векового воздействия холодной воды, каплями сочащейся из камня. Кроме этого, поблизости не наблюдалось никакого другого источника.
— Сейчас тут период засухи! — объяснил Кабальо. — Я совсем об этом забыл…
У нас все же оставался некоторый шанс отыскать другой «работающий» источник, поднявшись повыше в гору. Кабальо сам вызвался сходить и проверить. Дженн, Билли и Луис слишком страдали от жажды, чтобы ждать, и отправились вместе с ним. Тед протянул свою бутылку Луису с просьбой налить ее пополней и присел в тенечке рядом с нами. Я дал ему глотнуть водички из моего ранца, а Скотт поделился лепешкой и пюре из нута.
—А вы не едите такие батончики? — спросил Эрик.
— Я предпочитаю натуральную пищу, — ответил Скотт. — Ее также легко носить с собой, но с ней ты получаешь настоящие калории, а не быстрый и недолгий прилив сил.
Как спонсируемый корпорацией элитный легкоатлет, Скотт как свои пять пальцев знал, чем питаются люди по всему миру, но, опробовав полный ассортимент блюд, начиная с оленины и кончая Happy Meal и батончиками из экологически чистых продуктов, он остановился на рационе, очень похожем на тараумарский.
— Я вырос в Миннесоте и привык питаться всякой дрянью, — признался он. — На обед обычно бывали два «макчикена» и много-много жареной картошки.
Когда, еще учась в средней школе, он занимался лыжным двоеборьем и бегал кроссы, тренеры постоянно убеждали его, что ему необходимо поглощать как можно больше постного мяса для восстановления мышц после тяжелой тренировки. Но чем больше Скотт изучал спортсменов, участвующих в традиционных соревнованиях на выносливость, тем более убежденным вегетарианцем становился, как монахи-марафонцы в Японии, о которых он только что читал. Они пробегали супермарафонскую дистанцию каждый день на протяжении семи лет, преодолевая около 40 тысяч километров исключительно на супе-мисо, тофу[50]и овощах. А как насчет Перси Черутти, неистового австралийского гения, который тренировал некоторых знаменитейших бегунов? Черутти считал, что пищу не следует даже готовить, не говоря уж о том, чтобы для этого убивать; он трижды сажал своих спортсменов на определенный период на диету, состоявшую из сырой овсяной крупы, фруктов, орехов и сыра. Даже Клифф Янг, шестидесятитрехлетний фермер, который в 1983 году потряс Австралию, победив лучших бегунов на сверхдлинные дистанции страны в гонке на 816 километров между Сиднеем и Мельбурном, добился всего этого на бобах, пиве и овсянке («Я привык кормить телят из рук, и они считали меня своей матерью, — рассказывал Янг. — Я не мог спокойно спать в те ночи, когда знал, что их будут забивать». Он переключился на зерновые и картошку и спал в целом намного лучше. Да к тому же и бегал здорово).
Скотт точно не знал, почему постные диеты работали на великих бегунов, вошедших в историю, но решил для начала поверить результатам, затем заняться постижением научных основ. Начиная с этого момента доступ в его рацион любым продуктам животного происхождения был закрыт: никаких яиц, никакого сыра, даже мороженого, а также очень мало сахара и белой муки. Он перестал таскать с собой во время длительных забегов Snickers и батончики PowerBar; вместо этого он загружал рюкзак рисовыми буритто, питой, начиненной пюре из нута и каламатскими оливками, и домашним хлебом, намазанным спредом из фасоли-адзуки и семян квиноа. Растянув лодыжку, он отказался от ибупрофена и вместо него положился на аконит и лошадиные дозы чеснока и имбиря.
— Конечно, у меня были сомнения, — рассказывал Скотт. — Все твердили мне, что я стану слабее, не буду восстанавливаться между тренировками, заработаю усталостные переломы второй или третьей плюсневой кости и анемию. Но я обнаружил, что чувствую себя лучше, поскольку ем продукты с питательными веществами более высокого качества. А после того как я выиграл марафон «Вестерн стейтс», я уже больше никогда не оглядывался назад.
Составив свой рацион почти исключительно из фруктов, овощей и цельного зерна, Скотт начал извлекать максимум питательных веществ из минимума калорий, а посему его организм уже ничто не заставляло таскать на себе или перерабатывать абсолютно бесполезную массу. И вдобавок, поскольку углеводы освобождают желудок быстрее, чем протеины, ему стало легче «впихнуть» в свой день намного больше тренировок, поскольку ему уже не надо было сидеть без дела и ждать, чтобы заменитель тефтели наконец улегся в желудке. Овощи, зерна и бобовые содержат все аминокислоты, необходимые для наращивания мышц прямо с нуля. И подобно тараумарскому бегуну, он готов был пройти любую дистанцию в любое время.
