— Что она тебе сказала? — встрепенулась Светлана Петровна. — Говорила, что из дома уйдет, если… если… Нет, надо же такое выдумать: я — и замуж!..
— А что тут особенного?! — Неожиданно для себя я рассердилась. — Почему это вы к себе так относитесь, словно вам восемьдесят лет, словно вы урод какой, а не такая красотка, как на самом деле!
— Красотка… — Тетя Светочка пролепетала это с такой растерянностью, какой я отродясь в ее голосе не только не слышала, но даже и не подозревала.
— Конечно! — Я вскочила со стула, подлетела к ней и мгновенно вытащила шпильки из ее волос, которые удерживали их узлом на затылке. Я еще в детстве и потом, когда жила у них со Светкой, просто обожала по утрам смотреть, как она расчесывается: ей так здорово с распущенными волосами! В сто раз лучше, чем мне, тетя Света становится прямо двадцатипятилетней, не старше, и — обалденной красоткой! Никто и не скажет, что она на такой ответственной работе, которую делает замечательно, что у нее такие, совершенно мужские, мозги…
Обычно следователями-криминалистами в прокуратурах сидят мужики. Потому что заниматься им приходится всем на свете сразу — от выездов на трупы и контроля за криминалистами-экспертами на месте преступления до аналитической работы в ходе следствия, принимать важнейшие решения или, наоборот, отменять их… Короче, женщин-криминалисток — дай-то Бог, чтоб на всю Москву и Московскую область с десяток набралось… Я бы, например, ни за что на свете не взяла на себя и десятой части той ответственности, которая лежит на Светланочке Петровне! Поневоле забудешь, какого ты пола, даже при такой, как у нее, внешности.
Ну, я, конечно, вытащила ее тут же в прихожую — к зеркалу и показала, кто она есть на самом деле… Потом мы вернулись на кухню, тетя Светланочка все еще смеялась над моим «выбросом», а перестав смеяться, опять погрустнела.
— Ты, Катька, еще совсем девчонка, — сказала она, — тебе просто не понять мою ситуацию — и глупую, и сложную одновременно… Дело не в возрасте и не во внешности.
— А в чем — в вашем образе жизни? В эгоистке-Светке, которую нужно просто окоротить? И, кстати, давно пора это сделать!
— Нет, — покачала она головой. — Ни в том, ни в другом, и даже не в третьем — имея в виду Светку… Дело во мне… Видишь ли, это только считается, что прошлые поступки остаются в прошлом. Каждый из них оставляет в нас след, например, чувство вины… Я не стану вдаваться в детали, но поверь на слово — перед Виталькой я была виновна объективно… Когда-то за… ну, за это за все от меня отвернулись друзья… Все, кроме твоей мамы… Она единственная поняла, простила и… Словом, она любила меня так же, как и я ее. И простила мне Родионова, которого тоже ужасно жалела тогда, только потому, что любила меня… Ну а я, видимо, себя до конца так и не простила, хотя поступить иначе, отказаться от Саши не могла…
— Но ведь это действительно было давным-давно, в прошлом! — Я все еще не понимала, к чему она ведет.
— Поступок — да, в прошлом! А чувство вины, как говорится, и ныне при мне… Я не знаю, что именно, оно или что-то другое, диктует мне сегодняшние поступки… Не знаю! И как ты думаешь — хочется мне в этом копаться?
— Думаю, нет…
— Верно… — Она вздохнула, очень тяжело. — Ну а Родионов ничуть не менее напорист, чем твой Володя… Вот только мне далеко не двадцать, а…
— Он вас любит! — сказала я твердо. — А то, что напорист, — так сами подумайте, сколько лет подряд можно любить человека просто так, даже не видя его? Ужас!..
Я представила, что у меня такое случилось бы с Володей, и даже содрогнулась.
— В самом деле ужас… — пробормотала тетя Света. — Но кто сказал, что именно для него этот ужас самый ужасный? А вдруг для меня ужаса в этой ситуации еще больше?..
Я не знала, что ей ответить, потому что не совсем понимала, что она имеет в виду. На мой взгляд, хуже, чем Родионову, ей быть не могло… Или могло?.. Вообще-то действительно ужасно, когда не можешь разобраться в собственных чувствах. А именно этим, видимо, и мучилась сейчас бедная Светланочка Петровна.
— Знаете что? — сказала я. — Вот будь я на вашем месте, я бы сказала себе: «Пусть все идет, как идет, пусть кривая сама вывезет, куда уж вывезет!» И сосредоточилась бы на маленькой Светке, с которой уж точно все ясно и просто необходимо разобраться!
Светлана Петровна посмотрела на меня ласково-преласково:
— Ты иногда говоришь действительно мудрые вещи, не по возрасту… Собственно говоря, ведь я тоже надеюсь на эту самую виртуальную «кривую», которая всегда куда-то нас «вывозит»… Потому и злюсь, что Родионов постоянно пытается на меня давить.
— По-моему, — высказала я предположение, — мужчины вообще все такие! Ой…
— Что «ой»?
— Совсем забыла сказать… Завтра Володя за мной утром заедет, он договорился насчет… ну, насчет ЗАГСа… Заявления, я имею в виду…
— Странно, что не сразу насчет регистрации! — покачала она головой. — Да уж, по сравнению с твоим Володей Родионов не только на меня не давит, а ведет себя просто как робкий дитя ясельного возраста!..
Я испугалась, что тетя Светлана сейчас заведется по новой, но она внезапно спохватилась и махнула рукой:
— Ладно… В конце концов, это ваша жизнь, по меньшей мере, не в чем будет вам меня упрекать — вот, мол, вмешалась, навредила, напакостила и… И все такое… А когда вы предполагаете вернуться со своей судьбоносной акции? И что ты собираешься бабушке сказать, вообще, как думаешь жить дальше, а главное — где?..
— С бабулей мы поедем разговаривать вместе, и Володя все утрясет: он уверен, что уговорит ее жить с нами, здесь… При двух зарплатах никакие квартиранты нам не нужны… Кроме того, жить будем у меня, а его квартиру тогда можно будет сдавать…
— Господи, надо же! — удивилась Светланочка Петровна. — Хотелось бы знать, когда это вы все успели — не говорю продумать — обговорить?!
— Так ведь после работы полно времени остается, — пояснила я, — вот и успели!
— М-да! — Она снова улыбнулась. — Видимо, просто у меня с вами время течет по-разному… Ну, это, в конце концов, естественно.
И, поскольку она снова загрустила, я сочла за благо сменить тему.
— Светланочка Петровна, а что за схему вы чертили, когда я пришла?
— Схему? А-а-а… — вернулась она к реальности из своего внутреннего лирического отступления. — Ну, я всегда, когда анализирую этапы следствия, черчу специальные схемы… Вы что, не проходили это в техникуме?
Я покачала головой.
— Ух… до чего же халтурно обучать нынче стали! — возмутилась она. — Ну, ладно, тогда это сложно так вот, на ходу объяснять, но как-нибудь выберем время и я тебе все покажу! Как без этого работать? Не понимаю!.. Словом, эта схема, которую я, кстати сказать, еще не доделала, учитывает не только поэтапное развитие событий, данные экспертизы и тэ дэ, но и социальную принадлежность, и психологическую типологию фигурантов дела… Ой, Катька, можно, в другой раз? Второй час ночи! А?..
