Годфри надел цилиндр и улыбнулся, заботливо беря меня под руку:
– Вы оказали нам неоценимую услугу, сэр, и не можете себе представить, насколько мы с мисс Баксли ценим вашу помощь. Ваш рассказ пролил свет на многие вопросы. Еще раз спасибо. Доброго дня, доктор Уотсон.
– Удачи вам, мисс Баксли, мистер Маршвайн.
На такой сердечной ноте мы покинули его общество.
Паддингтон распростерся перед нами во всей своей повседневной невзрачности. А я уже ожидала, что выйду на пыльное, пульсирующее поле боя, заваленное ранеными мужчинами и мертвыми змеями.
– Годфри! – обратилась я к своему спутнику, когда мы уже прошли достаточное расстояние от местожительства Уотсона. – А как же кобра? Мы ее просто бросили там наполовину открытой, никого не предупредив.
– Это не наша кобра, – отозвался он тоном, который напоминал бесцеремонную манеру Ирен.
Ловя экипаж, который должен был отвезти нас обратно в самое сердце города, Годфри улыбнулся:
– Она послужит прекрасной головоломкой для друга доктора Уотсона – мистера Холмса.
– Доктор сообщит ему, что мы были там и расспрашивали про Афганистан.
– Тем лучше. Хотел бы я видеть, как Шерлоку Холмсу удастся выследить мистера Маршвайна и мисс Баксли.
Так и не избавившись от чувства неловкости, я устроилась в кэбе и принялась смотреть на славный день за окном. И тут же сжала руку Годфри:
– Смотри! Уличный мальчишка. Я его уже видела вчера на Бейкер-стрит – тот, в кепке, которая ему велика!
Годфри наклонился, чтобы выглянуть наружу:
– Просто паренек, который пытается заработать пару пенсов, бегая по поручениям. Я бы не стал его пугаться, Нелл.
– Бейкер-стрит далековато от Паддингтона, если он передвигается пешком.
– Вероятно, его наняли сопровождать в поездке какого-нибудь пожилого человека.
– Он останавливает кэб – странно для такого замарашки! Как он будет платить?
Наш экипаж пришел в движение, и мальчишка выпал из моего поля зрения.
– Вероятно, наниматель дал ему денег на обратную дорогу, хотя я признаю, что для такого сорванца кэб – почти королевская роскошь.
– А если он на побегушках у Шерлока Холмса и его послали следить за нами?
– Моя дорогая мисс Баксли, – ухмыльнулся Годфри, дергая шторку и закрывая вид на проплывающую мимо улицу, – я не говорил, что ты обладаешь неуправляемым воображением?
Глава двадцать вторая
Осененная божественным вдохновением
В отеле нас ждала телеграмма от Ирен: «Mes amis[43], вы восхитительно справляетесь с делами. Мне ужасно не везет, и я не нашла капитана моего сердца в Париже. Затаив дыхание, жду ваших сообщений». Она подписалась безошибочно узнаваемым кодовым именем «Сара».
– Как странно. Она не говорит ничего личного, – заметила я Годфри. – Ни слова, что скучает без нас. Без тебя.
– Это всего лишь телеграмма, Нелл. Краткость – душа ясности. – Годфри ходил по моей маленькой гостиной: руки сцеплены за спиной, длинные ноги ножницами меряют толстый турецкий ковер. – Важно то, какие слова выбрала Ирен. Если она со всеми ее средствами – я говорю про интеллект и связи – не может найти следов капитана Моргана в Париже, значит, его уже там нет. Сомневаюсь, что это совпадение, но кобры тоже недавно эмигрировали из Парижа.
– Змеи держатся вместе, – усмехнулась я. – Так ты подозреваешь, что именно капитан Морган совершил злодеяние на Монмартре?
– Подозреваю? Я в этом уверен, как и Ирен.
– Но ты оставил ее рядом с предполагаемым убийцей.
– Вообще-то, Нелл, я считаю, что мы с тобой завлекли его сюда. Можно считать нашу поездку успешной.
– Ну еще бы. Если бы я мечтала проводить свои дни, гуляя по комнатам, куда перед этим заползли змеи, то была бы в восторге.
– Морган со всей его загадочностью является ключом к проблемам Стенхоупа. Очевидно, он также пытается убить Уотсона.
– Однако мы так и не предупредили бедного доктора! – возмутилась я. – Мы оставили его без защиты.
– Вряд ли. – Годфри на минуту остановил ходьбу, чтобы подмигнуть мне: – Мертвая змея не может его не встревожить. Он немедленно познакомит своего друга-детектива с таинственной историей. Так что охранять доктора Уотсона будет сам блестящий Шерлок Холмс.
Я сохраняла молчание, хотя меня подмывало добавить: «Блестящий благодаря неким странным веществам». Но я не посмела: иначе пришлось бы признаться в запретном чтении. К тому же я не хотела упоминать, что мне известно о впечатлении, которое Ирен, очевидно, оказала на этого господина, хотя он всячески насмехается над женщинами и превыше нежных чувств ценит иглы для подкожных инъекций.
– Но не стоит почивать на лаврах мистера Холмса, – заметил Годфри. – Завтра мы начнем охоту за охотником. Я расспрошу в клубах для джентльменов – любителей спорта. Ты можешь взять на себя отели.
– Ты требуешь, чтобы я наводила справки по гостиницам о постояльце мужского пола? Это совершенно неприлично, Годфри.
– Ты бы предпочла посещать заведения вроде «Королевский полк носорогов»? Кроме того, во многие клубы женщинам вход запрещен.
– Разве чувствительная женщина пожелает присутствовать на подобных мужланских сборищах? Без сомнения, там полно декоративного оружия, запаха трофеев, потрошеных слоновьих ног, чучел змей и прочей чепухи.
– Да, – сказал он, смеясь, – совсем как в салоне мадам Сары в Париже. Какой женщине понравится такая обстановка?
– Я рада, что Ирен здесь нет, потому что она наверняка воспользовалась бы случаем и проникла в клуб для джентльменов в мужском обличье. Я знаю, как нам поступить! Мы обойдем все места вдвоем. Понятно, что мы потеряем время, но у нас будет преимущество: мы сравним две точки зрения. Это отличное решение.
– Не так быстро! – заявил Годфри, принимая мою решимость за призыв к немедленному действию. – Надо разработать план атаки. В отеле получим свежую карту Лондона, а также информацию о том, где могут собираться бывшие военные. Предлагаю отправиться в обеденный зал. Меню отеля «Браун» славилось во времена моей работы в Темпле.
Я смущенно улыбнулась:
– Мне не доводилось обедать в публичном месте в сопровождении мужчины, но уверена, впечатления будут приятными.
Так и вышло. После вкусной трапезы в тихом и респектабельном обеденном зале – снетки с черным хлебом, за которыми последовал летний пудинг, и все такое английское, такое свежее, такое нечесночное! – мы снова удалились в мою гостиную, чтобы спланировать кампанию следующего дня.
– Есть одна вещь, которая меня тревожит, Годфри.
– Только одна? – Казалось, он был приятно удивлен.
