— Ну что же, я согласен, — кивнул Сохадзе. — Каким образом можно произвести… обмен?
— Соблаговолите прийти в десять утра в местное отделение ФСБ. Придете?
«Если ответит сразу, значит, не придет, — подумал Степаненко».
— Буду как штык, — произнес Сохадзе твердым, уверенным голосом.
«Т-очно врет. Для него главное, — подумал Степаненко, — быть уверенным в том, что я остался в Арсеньевске… За ночь многое может измениться…»
— Вот мой номер сотового телефона, — сказал Степаненко, протягивая листочек бумаги. — Если у вас изменятся планы, я к вашим услугам.
Отходя от Сохадзе, Степаненко поймал печальный, немигающий взгляд Маши. Вероятно, она в западне, из которой ей не выбраться. Но она сама себе выбрала линию жизни. Сейчас ей трудно помочь. Ей никто не поможет, если она сама не решится сделать первый, самый важный шаг.
Теперь насчет завтрашней сделки. Если получилось так, что папок две, то какая из них настоящая? Во всяком случае более ценная? Та, которую принес Эльвире Рогожцев? Или та, которую ему передала Ира? Нужна ли ему записная книжка Губермана? Ведь можно так с этой книжкой копнуть, что мало не покажется. Евстигнеев поможет опубликовать собранный компромат… Вот посыплются головы!
Эльвира успела хорошенько поддать. Она показала Максиму еще и мэра города Рогожцева. Это был самоуверенный коренастый тип с выпуклым лбом. Он беспрестанно вертел головой, шушукался с вальяжными, толстыми молодыми людьми, которых Эльвира определила как местных воротил теневого бизнеса.
К концу банкета Степаненко торжествовал — все, что он хотел увидеть, увидел. Правда, торжествовать было рано. Люди Сохадзе или даже самого Рогожцева могли подстеречь его прямо у выхода из гостиницы или выследить, куда он отправиться. Только сейчас, когда банкет кончался, он почувствовал напряжение. Игра с папкой и записной книжкой Губермана была очень опасной, но она стоила свеч. Степаненко почувствовал азарт и уже не мог остановиться. Ему казалось, что знание того, что папок существует две, давало ему определенное преимущество.
Плохо было то, что Сохадзе, а возможно и Рогожцев, установили связь между ним и Эльвирой.
— Не грызи кулак, — проговорила Эльвира. Степаненко словно очнулся — так глубоко задумался.
— Я заметила, когда думаешь, ты закусываешь сгиб большого пальца на правой руке, — сказала Эльвира и потянула его за рукав. — Уходим, здесь так скучно…
На улице стал накрапывать дождь. Асфальт заблестел и вечерние огни отражались на нем маслянистыми пятнами. Некоторое время Степаненко и Эльвира стояли под козырьком гостиницы, делая вид, что они пережидают дождь. На самом деле Степаненко зорко высматривал, нет ли за ними слежки. Сложность состояла в том, что вокруг было слишком много людей, машин, кругом царила суета. В каждой из шикарных иномарок перед гостиницей могли сидеть люди, которым было велено не спускать глаз с него и с Эльвиры.
— Примем меры предосторожности, — сказал Степаненко. — Я пойду первым. Ты иди по улице, я тебя подберу.
Он сбежал с парапета и благополучно добрался до припаркованной на другой стороне улицы машины. С трудом вывел из сутолоки различных авто свою «Ауди» на проезжую часть дороги. Отъехал, подобрал Эльвиру. Когда выбрались на центральную улицу, Максим заметил, что одна встречная машина повернула и поехала за ними.
— Ага, вот они, сволочи, — пробормотал он. — В «Опеле»…
Эльвиру немного развезло и она не совсем понимала грозящую им обоим опасность. Впрочем, опасность нависла только над Максимом. Он свернул в переулок, резко развернулся, чтобы посмотреть — кто в «Опеле», ехавшем за ними. Оказалось — двое. Ничем не примечательные лица. Они среагировали на его маневр по-своему — прижались к обочине.
Степаненко выехал на центральную улицу, прибавил газу, но неожиданно сбоку появился все тот же «Опель».
— По рации ведут, — пробормотал он. — Кто-то есть еще…
Но высмотреть, кто же еще преследователь, не удавалось. Волна мощных джипов с блестящими дугами дополнительных бамперов катила по городу — то развозилось по домам набанкето-вавшееся начальство. Какое им дело до какой-то крашеной иномарочки?
Степаненко стал лавировать среди попутных машин, надеясь сбить преследователей с толку. Этим самым он вызывал неудовольствие водителей на дороге. Они были готовы стереть наглеца, подрезавшего им перед самым носом дорогу, с лица земли. «Опель» тоже маневрировал, но не совсем уверенно. Потом он отстал, остановившись возле какого-то учреждения, — у ворот стоял милицейский наряд.
Это было уже хуже — против милиции Максиму тягаться не с руки. Его быстро вычислят в городе, задержат, устроят проверку документов.
Степаненко пристроился за каким-то грузовичком и доехал до выезда из Арсеньевска. Подъезжая к посту ГАИ, Степаненко заметил там двое «Жигулей» с белыми полосками и группу людей — милиционеров и людей в штатском.
«Ага, это точно по мою душеньку…» — подумал он и повернул машину обратно, прибавил скорость. В боковое зеркальце увидел, что обе машины, тоже прибавляя скорость, помчались за ним.
Эльвира поняла: происходит что-то нехорошее. Как бы угадав ее мысли, Максим пытался успокоить ее:
— Ничего особенного, просто проверка документов. Постараемся оторваться от них. Ты не волнуйся, откинь сиденье и не высовывайся.
Но Эльвира видела, что сам он волнуется, и это волнение передалось и ей.
Максим по въезде в город свернул на боковую улицу, но там была такая непролазная грязь, что машина еле-еле выбралась из нее. Степаненко сумел проскочить, а одна из машин преследователей завязла. Другая объехала ее и почти вплотную приблизилась к машине Степаненко.
Эльвира стала подсказывать дорогу, поминутно хватаясь за правую руку Максима. Через какой-то проезд они выехали на асфальт, помчались на самой большой скорости. Вот снова главная улица. Максим опять повел машину по направлению к посту ГАИ, надеясь прорваться. Ведь там нет теперь милицейских «Жигулей».
Дождь к этому времени усилился. Перед самым постом Степаненко выжал газ до упора. Дежурившие милиционеры в страхе отскочили с проезжей части.
— Ну теперь предстоят гоночки! — крикнул Степаненко, возбужденный происходящим. В зеркало заднего вида он определил, что уже не две, а несколько машин мчатся следом. К погоне присоединился уже знакомый «Опель». Вот он вырвался вперед и стал обходить Максима. Черт, движок у него не то что у его колымаги.
Преследователь, высунувшись из машины, размахивает пистолетом, жестами приказывает остановиться. Нет, фигушки!
Милицейские «Жигули» включили мигалки и сирены. Ага, вот и настоящая погоня!
Степаненко сбросил скорость, резко развернул свою машину, выехал на встречную полосу. Он буквально прошмыгнул мимо преследовавших его машин и помчался обратно в город. Эльвира с побледневшим от страха лицом вцепилась в переднюю панель.
