Он вздохнул.
- Всегда знал. А если случится забыть, Ева-Мария мне быстро напомнит. Но меня всегда бесило, что мое будущее предопределено. Всю жизнь я пытался убежать от судьбы.
- Удалось?
Он подумал.
- На время - да. Но знаете, судьбу не обманешь. Она тебя где угодно найдет. От нее не сбежишь.
- А вы далеко убегали?
Он коротко кивнул.
- Очень далеко. До самого края.
- Вы разжигаете мое любопытство, - игриво сказала я, надеясь на продолжение, но его не последовало. Судя по морщинам, появившимся на лбу Алессандро, тема была не из приятных. Очень желая побольше узнать о его прошлом, но боясь испортить вечер, я просто спросила: - Это далеко отсюда?
Он чуть не рассмеялся:
- А что? Хотите сходить?
Я пожала плечами, бездумно раскручивая кинжал на скатерти:
- Я не пытаюсь убежать от своей судьбы.
Когда я не подняла глаз, он положил руку на кинжал и остановил вращение.
- Может, это было бы к лучшему?
- Нет, - возразила я, дюйм за дюймом вытаскивая свое сокровище из-под его ладони, - я предпочитаю остаться и бороться.
После ужина Алессандро настоял, чтобы проводить меня в отель. Он уже выиграл битву за ресторанный счет, поэтому я не стала протестовать. Даже если Бруно Каррера уже сидит, на свободе остается псих на мотоцикле, охотник за трусливыми мышками вроде меня.
- Знаете, - сказал Алессандро, когда мы шли в темноте, - я раньше был таким же, как вы. Думал, что нужно воевать за мир и что ради идеального мира нужно приносить жертвы. Со временем разобрался. - Он посмотрел на меня. - Оставьте мир в покое.
- Не пытаться сделать его лучше?
- Не принуждайте людей быть идеальными. Так до самой старости стараться можно.
Я не сдержана улыбки - эти слова больше подошли бы светской львице.
- Несмотря на то, что мой кузен в больнице и много терпит от женщин-докторов, я отлично провела время. Как все-таки жаль, что дружба между нами невозможна!
Для Алессандро это стало новостью.
- Невозможна?
- Разумеется, нет, - сказала я. - Что скажут ваши друзья? Вы Салимбени, я Толомеи. Нам суждено быть врагами.
Улыбка вновь заиграла на его лице.
- Или любовниками.
Я не сдержала смех, в основном от удивления.
- О нет! Вы Салимбени, а Салимбени был прототипом шекспировского Париса, богатого парня, хотевшего жениться на Джульетте после ее тайного брака с Ромео.
Алессандро на ходу переваривал услышанное.
- А, вспомнил. Богатый красавец Парис. Это я?
- Похоже на то, - театрально вздохнула я. - Одна из женщин моего рода, Джульетта Толомеи, была влюблена в Ромео Марескотти, но ее принудили к обручению с негодным Салимбени, вашим предком. Она попала в ловушку любовного треугольника, совсем как шекспировская Джульетта.
- Значит, я негодный? - Алессандро все больше и больше нравилась моя версия. - Богатый красивый негодник! Неплохая роль. - Он подумал и прибавил тише: - Между нами, я всегда считал Париса куда лучшим парнем, чем Ромео. По-моему, Джульетта просто дура.
Я остановилась посреди улицы:
- Что-что?
Алессандро тоже остановился.
- Ну, подумайте сами. Если бы Джульетта сначала познакомилась с Парисом, то влюбилась бы в него, и они жили долго и счастливо. Ей просто пришла пора в кого-то влюбляться.
- Неправда! - возразила я. - Ромео был красавчиком…
- Красавчиком? - Алессандро округлил глаза. - Знаете, кого называют красавчиками?…
- И прекрасным танцором…
- У Ромео ноги были как свинцом налиты! Он сам говорил!
- …но еще важнее, у него были приятные руки.
Этот довод оказался решающим. Алессандро сдался.
- Понятно. Приятные руки, ага. Здесь вы меня обставили. Так вот из чего сделаны великие возлюбленные!
- Согласно Шекспиру - да. - Я украдкой взглянула на его руки, но ничего не рассмотрела - Алессандро сунул их в карманы.
- И вы хотите прожить жизнь по Шекспиру?
Я посмотрела вниз, на кинжал. Было неловко разгуливать по городу с кинжалом в руке, но в сумочку он не помещался, а мне не хотелось, чтобы Алессандро снова нес его за меня.
- Совсем не обязательно.
Он тоже посмотрел на кинжал, и я поняла, что мы думаем об одном и том же. У Шекспира именно таким оружием закололась Джульетта.
- Тогда почему бы вам не переписать старую повесть и не изменить судьбу? - спросил он.
- Переписать Шекспира?! - возмутилась я.
Он упорно смотрел перед собой.
- И стать моим другом.
Я смотрела на его профиль, белевший в темноте. Мы проговорили весь вечер, но я почти ничего о нем не знала.
- На одном условии, - сказала я. - Расскажите мне побольше о Ромео.
Я сразу пожалела об этих словах: на лице Алессандро проступило недовольство.
- Ромео, Ромео, - насмешливо сказал он. - Всегда один Ромео. Вы за этим в Сиену приехали? Найти красавчика с приятными руками? Боюсь, вы будете разочарованы. Он не имеет ничего общего с шекспировским Ромео. Он не воспевает любовь в рифмованных куплетах. Поверьте мне, это настоящий мерзавец. На вашем месте… - Он, наконец, взглянул на меня. - На этот раз я разделил бы балкон с Парисом.
- У меня нет намерения, - ядовито сказала я, - делить свой балкон с кем бы то ни было. Я просто хочу вернуть палио, а ведь только у Ромео был мотив его похитить. Если вы не согласны, что это сделал он, так и скажите, и я оставлю тему.
- О'кей, - сказал Алессандро. - Я не думаю, что это его рук дело. Но это не значит, что он чист. Как сказал ваш кузен, у Ромео несчастливая рука, поэтому все предпочитают считать его мертвым.
- А почему вы считаете, что он жив?
Он прищурился:
- Я его чую.
- А-а, нюх на преступников?
Алессандро ответил не сразу и больше себе, чем мне:
- Нюх на соперников.
Диретторе Россини, можно сказать, расцеловал подножие воображаемого распятия, увидев меня в дверях своей гостиницы.
- Мисс Толомеи! Grazie a Dio! [39]Вы живы! Ваш кузен из больницы просто оборвал телефон. - Только тут он заметил Алессандро за моей спиной и закивал в знак приветствия. - Он тревожился, что вы в плохой компании! Где вы были?
- Вы же видите, я в самых надежных руках, - с досадой сказала я.
