Кэрри была не права. Возможно, потому, что Бет и Стефан выглядели совершенно не так, как Стефан и Меган, когда любили друг друга. Они держались спокойно — никаких явных проявлений привязанности, никакой аффектации или восторженности. Но Меган хорошо знала Стефана, лучше всех. И как только она его увидела, то поняла, что он счастлив, искренне, до глубины души. Это было ясно и по выражению его глаз. Стефан любил.
Он любил Бет. Возможно, это не было ясно Кэрри, зато болезненно очевидно для Меган. Стефан уважал Бет и восхищался ею. И любил ее.
Меган почти сразу поняла почему. Бет очень изменилась. Чопорная южная красотка исчезла, а ее место заняла непосредственная и естественная красавица. Бет больше не нужно было скрывать свой ум. Она была любима мужчиной, который восхищался всем в своей невесте. Гордился ее красотой, ее умом, ее сексуальностью.
В другое время, в другом месте и при других обстоятельствах Меган полюбила бы эту новую Бет и восхищалась бы ею. Но не здесь. Не на торжествах по случаю свадьбы Стефана и Бет.
Меган, собираясь в дорогу, приготовилась жалеть их за ту ошибку, которую они совершают. Между Бет и братом Кэрри не может быть ничего даже отдаленно похожего на то, что было у нее со Стефаном, пусть и в прошлом. Но, увидев их вместе, она поняла, что жалеть ей некого, кроме самой себя.
Кэрри ушла к себе сразу после ужина. Села за старинный письменный стол и принялась писать — яростно и блестяще, как писала как-то однажды в ноябрьскую ночь. На этот раз никто, кроме нее, этого не прочтет. Она сохранит написанное на память, чтобы читать и перечитывать, если ей придет в голову помечтать о Джейке, о верности и честности.
Через несколько часов она услышала, как хлопнула соседняя дверь. Должно быть, вернулась Меган.
Кэрри вышла в коридор и постучалась к ней. Меган приоткрыла дверь. Она переоделась в изумрудно-зеленый шелковый халат.
— Кэрри!
— Я только хотела сказать… Мне жаль, что ты считаешь нужным уехать, но ты вправе поступать как знаешь. Я бы многое отдала, чтобы улететь тем же рейсом, что и ты.
— Зачем? Слушай, заходи. Джейк и я…
Меган распахнула дверь.
Джейк стоял у окна, его лицо было в тени. Он снял вечерний костюм и переоделся в более удобные коричневые брюки и рубашку с открытым воротом. Ситуация была ясной как день. Меган и Джейк в тайне от всех договорились встретиться наедине, из благоразумия и осторожности.
Джейк приветствовал появление Кэрри коротким кивком. Она не ответила, желая одного: как можно скорее убежать из этой комнаты.
— Я как раз рассказывала Джейку о своем шикарном жилище. Мне не удалось уговорить Кэрри переехать туда вместе со мной, — объяснила Меган, повернувшись к Джейку.
«Мне это не по карману, — подумала Кэрри. — И я люблю жить одна».
— И твоим соседом собирается стать Джейк? — спросила Кэрри так, словно того не было в комнате.
Почему бы и нет? Меган была ее соседкой, потом жила со Стефаном. Почему ей не жить теперь с Джейком?
— Нет, — ответил Джейк, глядя на Кэрри, но она отвела взгляд.
— Я хочу, чтобы он купил другую квартиру на той же крыше. Зеркальное отражение моей. Хорошо иметь соседом знакомого.
— Разве Джейк переезжает в Нью-Йорк?
Меган переводила взгляд с Джейка на Кэрри. Их враждебность была почти физически ощутимой. Что происходит?
— Я собираюсь поселиться в Нью-Йорке, — произнес Джейк без всякого выражения.
— Это замечательно, — саркастически ответила на это Кэрри и обратилась к Меган: — Нынче был долгий день. Приятно с вами пообщаться, но я очень устала. Увидимся в Нью-Йорке в ближайшее время.
Кэрри спала урывками. Через несколько часов, когда неяркий утренний свет наполнил ее комнату, Кэрри услышала, как дверь из соседней комнаты в коридор отворилась и снова захлопнулась.
Глава 19
Мысль обзавестись собственным домом все настойчивее овладевала Джейком. Это было частью его мечты и, быть может, единственным, что он еще мог сохранить. После покупки на базаре в Джидде восточного ковра в зеленых, кремовых и синих тонах он приобрел другие ковры, а также мебель, картины, скульптуры и вазы со всех концов света. После каждой покупки, сообщая торговцу адрес складской компании в Вашингтоне, Джейк обещал себе, что когда-нибудь он непременно обзаведется спокойным, мирным домом для своих сокровищ.
Воплотить другую мечту, как он понял после случившегося в Хьюстоне, не удастся. Ему придется коротать мирные и спокойные дни в одиночестве.
Квартира была новой, из нее открывался вид на весь город. Джейк колебался, стоит ли селиться в непосредственном соседстве с Меган, но колебания оказались недолгими. Положительные доводы перевесили отрицательные.
Меган с интересом, не лишенным скептицизма, наблюдала за тем, как он выбирает драпировки и ковры. Толстые, пушистые ковры кремового цвета, тяжелые шелковые шторы в пастельных тонах.
— Не кажется ли тебе, мой друг, что все эти нежные оттенки неуместны в мужских апартаментах? — поддразнивала Меган.
— Побереги свой скептицизм до тех пор, пока не увидишь результат, — твердо отвечал Джейк.
Через месяц он пригласил ее на новоселье. Украшенный его коврами, его вазами, его мебелью, его картинами, пентхаус превратился в жилище, которое могло принадлежать только Джейку.
— Мне очень нравится! — воскликнула Меган. — Что скажет Кэрри, когда увидит? Все просто очаровательно. Посмотришь, тебе не захочется отсюда уезжать.
Джейк улыбался. Он был очень доволен. Это самый лучший дом для него. Именно о таком он и мечтал.
Но Кэрри никогда его не увидит.
В следующие три месяца Джейк покидал свое убежище дважды: вместе с Меган ездил в имение Найтов в Коннектикуте на второй день рождения их дочки Стефани и присутствовал на спектакле с участием Меган. Все остальное время он провел дома и не страдал от одиночества. Его посещали бизнесмены, видные юристы и экономисты, президенты корпораций. Джейк занимался биржевыми операциями. Вежливо выслушивал предложения представителей крупнейших компаний принять на себя управление их заокеанскими концернами. И Джейка, и Стюарта это не удивляло: дела большого бизнеса и правительственных кругов, дела политиков и военных во все времена тесно переплетались. Некоторые предложения привлекали Джейка, и он обещал, что через некоторое время даст знать о своем решении.
Джулия приезжала к нему на неделю, и в это время Джейк никого не принимал.
Меган появлялась регулярно. Она всегда звонила первой. Таковы были правила Джейка. Впрочем, иногда и он звонил. Случалось, что она проводила у него ночь.
— Какого черта ты творишь со своей жизнью? — спросила Меган через неделю после Рождества.
— Я отдыхаю, — ответил он, и это было правдой.
