Алекс появился около полудня. Ублюдок, даже провести ночь у меня под дверью не мог. Я пригрозила, что вызову полицию, если он сейчас же не прекратит обрывать звонок.
— Хоть пальто отдай, — жалобно крикнул он.
— Я его сожгла.
— Пожалуйста, Мел. Пожалуйста.
— Проваливай к Фран. Уверена, она тебя согреет.
— Ну давай поговорим…
Я ушла на кухню, не обращая внимания на его завывания. Стадия, когда я могла кричать на Алекса, была не так уж и плоха. Худшая стадия ждала меня впереди: когда кричать будет не на кого.
Алекс проторчал под дверью четыре часа. На нем были две теплые регбистские рубахи, но вот фляжку он с собой не захватил.
Наконец, убедившись, что я не намерена открывать, Алекс засобирался уходить.
— Я пошел! — закричал он так, что я услышала даже на кухне.
— А мне какое дело? — заорала я в ответ.
— Раз ты не хочешь, чтобы мы обсудили это как два взрослых человека…
— Ты лапаешь подругу бывшую подругу — своей девушки в сушильном шкафу — и еще будешь из себя взрослого корчить?
— По крайней мере выслушай меня!
— Нечего тут слушать. Предлагаешь мне жить вместе, а двое суток спустя кидаешься на другую. Вот и вся твоя песня. Смени пластинку, Алекс.
Я вышла в коридор. Из-за двери донесся тяжкий вздох.
— Ну да, я напился, но ведь это не помешает нам оставаться вместе, правда?
— Наоборот. Полагаю, Европейский суд по правам человека решит, что помешает.
— Ради бога, Мелани, ты что, ничего не понимаешь? То, как я себя веду… Это моя реакция на важное решение, которое мы приняли. Это свидетельствует о том, как глубоко я тебя люблю… и как сильно я боюсь… мне ведь многим придется пожертвовать. Это было под влиянием момента… клянусь, что ничего подобного никогда не повторится!
— Повторится! — заорала я. — Только не со мной! А теперь отвали!
— Позвони мне, — сказал он тихо, придвинувшись к щели почтового ящика. — Позвони, когда отойдешь. Твоя реакция свидетельствует о том, что ты испугана точно так же, как и я.
Я прихлопнула его пальцы крышкой почтового ящика. Алекс взвыл, и мне сразу стало легче. Он еще немного помешкал — и ушел.
Я вернулась к себе в комнату. Несмотря на всю браваду, я чувствовала себя совершенно опустошенной. На улице зарядил дождь и смыл весь снег — погода была как раз под стать моему настроению.
Что теперь? Я понятия не имела, что теперь. Ни одной дельной мысли в голове. Поговорить бы с кем-нибудь, но беда в том, что говорить мне как раз ни с кем не хотелось. Нужно было как-то отвлечься, но любое отвлечение повлекло бы за собой образы счастливых людей, ведущих счастливую жизнь, — но я-то ее не вела! Нет, нет, нет. Снова одинока. Одинокая в декабре. По крайней мере, не придется тратиться на рождественский подарок. Впрочем, Алекс все равно считал, что это буржуазно. Болван. Я легла, сокрушаясь, что у меня нет плюшевого мишки, — было бы кого прижать к сердцу в трудную минуту. А может, позвонить «Самаритянам»? Хотя я еще не дошла до того, чтобы кромсать себе вены. Кажется, «Самаритяне» все-таки для тех, кому уже совсем плохо. Но мне его очень не хватало. Или нет? Или да. Нет, да, нет, да… — эти два слова мантрой вертелись у меня в голове. Я снова всхлипнула, но плакать было уже нечем, так что всхлипом дело и завершилось. Наконец, покачиваясь взад-вперед, я убаюкала себя и заснула. Вот такие получились выходные.
Поскольку спать я легла очень рано, то утром встала вовремя. Из двух вариантов — проплакать весь день, не вылезая из постели, или отправиться на работу — я выбрала последний. Крупные слезы бежали по щекам, пока я натягивала колготки. Из зеркала на меня глянула распухшая рожа — такие показывают в роликах о вреде героина. Мерзость.
Порог конторы я переступала в полной уверенности, что все сейчас на колени попадают от сострадания к трагедии, написанной у меня на лице, но эти сволочи вели себя как обычно.
— Что, старушка, еще пара крутых деньков? Выглядишь как шлюхина задница, — загоготал Стив, когда я вошла, как мне казалось, с видом Марии Магдалины.
— Я и чувствую себя так же, — упавшим голосом сказала я.
Стив как-то странно посмотрел на меня:
— Чего это с тобой, а?
— Все. Я послала своего парня.
— Почему? Так, можешь не рассказывать: он спутался с кем-то еще, и ты вынуждена была его послать, чтобы сохранить самоуважение?
— Стив, ты когда-нибудь лобные доли разовьешь? Отстань от меня, я и говорить об этом не хочу.
Джейни безмолвно протянула мне коробку с салфетками непомерной величины. Я с благодарностью приняла их: лучше уж пусть слезы льются, чем заработать мигрень, притворяясь, будто их нет.
— Как там Джеймс? — спросила я у Джейни, осознавая иронию ситуации. Вдруг они тоже надумали пожениться.
— О боже, — запричитала она, выхватывая у меня салфетки. — Мы были в субботу на вечеринке, и туда заявилась его бывшая подружка.
— В этом нет ничего криминального.
— И конечно же, я немедленно ушла. А он не захотел пойти со мной!
— А где была вечеринка?
— В Кенте.
И ты поперлась обратно из самого Кента только потому, что среди гостей затесалась его бывшая девушка?
— Но он оказался таким бесчувственным! — воскликнула Джейни.
— А он знал, что она там будет?
— Говорит, что нет, но как я могу ему верить? Понимаешь, это было в университете. — Как будто это все объясняло.
— Ох… А что за вечеринка такая?
— Так, встреча друзей по университету… — Внезапно лицо Джейни померкло.
Я смотрела на нее. Вот мазохистка.
— Тогда следовало ожидать, что и она там окажется…
— Я об этом не подумала, — произнесла Джейни замогильным голосом.
— Потому что ты шляпа.
— Бедный Джеймс! Как я могла!
— Я же говорю — шляпа. Можно попросить у тебя еще салфеток?
— Теперь он меня точно бросит! — В ее голосе зазвучали истерические нотки. Она цеплялась за салфетки, как за последнюю радость в жизни.
— Все, — сказал Стив. — Требую перевести меня в другую комнату, пока у меня цикл с вашими не совпал, идиотки ненормальные.
Я кивнула:
— Спасайся, пока не поздно, малыш.
В обеденный перерыв я с безутешным видом жевала сэндвич и вспоминала, как недавно обедала с Фрейзером. Вот бы и сейчас… Если я не вырвусь из этого вакуума, то взорвусь. Но тут я вспомнила, что в ближайшие шесть дней у Фрейзера своих проблем по горло. Последнее, чего ему не хватало, — это чтобы в жилетку плакалась безмозглая кретинка вроде меня.
