1. Старой.
2. Толстой.
3. Уродливой.
4. Молодой.
5. Миниатюрной.
6. Красивой.
7. Странной.
8. Психованной.
9. Эксцентричной.
10. Страшной.
11. Счастливой.
12. Печальной.
13. Придурковатой.
14. Занудной.
15. Кем-то, кого я знаю.
16. Кем-то, кого я видела.
17. Хиппи (это хорошо?).
18. Бомжихой.
19. Шлюхой.
20. Очень неприятной дамой.
21. Похожей на меня. Еще мама может быть:
22. Совершенно не похожей на меня.
23. И ее вообще может не оказаться.
Я сделала глубокий вдох, открыла дверь и вышла в зал.
Несмотря на обилие пара на стеклах, в ресторане почти никого не было. Молодая семья с ребенком за одним столом. Монашка. Пожилой мужчина. И две молодые женщины. Может, она одна из них? Я изучила их. Но женщины казались практически моими ровесницами, не намного старше. И они были очень хорошенькими. Не могу представить, чтобы кто-то из них стал встречаться с моим папашей. Или выходить за него замуж.
И тут кто-то дотронулся до моего плеча.
О гос-по-ди.
О боже мой.
Моя мама — монашка.
Вы меня понимаете? Всегда остается какой-то сценарий развития событий, который вам и в голову прийти не может. Такого в моем списке не было.
Я тут же узнала ее. Ну, не сразу, потому что, как она мне потом сказала, люди сначала смотрят на рясу, а уж потом на лицо. Но как только я увидела ее лицо, я поняла, что это она.
Мне бы хотелось рассказать, как мы бросились друг к другу в объятия, но этого не произошло.
А произошло вот что:
Она. Ты — Хэйли?
Я. Да…
Она. Я — твоя мать.
Я. Мать-настоятельница?
Она. Нет, твоя настоящая мать.
Я. А это просто такой костюм?
Она. Нет, я — монашка.
Я. Ой.
Она. Можно я присяду?
Я. Можно.
Она. Должно быть, ты сбита с толку?
Я. Хм, вообще-то да.
Молчание. Мы разглядывали друг друга. Она была довольно обычной, эта моя вновь обретенная мама-монашка.
Я. Полагаю, вы верите в бога?
Она. Конечно.
Я. Знаете, мой папа не очень верующий.
Она. Знаю.
Я. Так что меня не воспитывали…
Она. Понимаю. Но я и не рассчитывала, что ты станешь верующей.
Снова молчание. Мы изучали меню. Все названия блюд были для меня похожи как две капли воды. Я не могла сосредоточиться. Внезапно мне нестерпимо захотелось засмеяться. Смех застрял где-то в горле и вырвался оттуда в виде громкого кашля.
Она. Ты в порядке?
Я (задыхаясь). Да.
Она. Тебе хотелось бы со мной о чем-то поговорить?
Я. ………………………………………
Ну, понимаете, мне много о чем хотелось бы сейчас поговорить, но казалось неправильным заводить подобные разговоры с монашкой.
Вещи, о которых я никогда не смогу по душам поговорить со своей мамой:
1. Парни.
2. Секс.
3. Все остальное.
Только представьте, кто она! Что я могу сказать монашке? Появилось ощущение, что мне стоит исповедаться. Или что-то в этом духе.
Я. А интересно быть монахиней?
Она. Это умиротворяет.
Я. Понятно.
Она. Это призвание.
Я. Звание?
Она. Нет, призвание, призвание свыше.
Я. А — а — а.
Она. Ты о чем-то хочешь спросить меня?
Я. Да. Нет. Не знаю. Мне нужно подумать минутку.
Я выпила стакан воды. Потом мы сделали заказ.
И стали есть. Я выбрала для себя сэндвич с яичным салатом и картофельное пюре, а она — тарелку супа и сухари. Я не шучу: она ела «монашескую еду».
Мы так и не поговорили. Я смотрела, как она ест. Маленькая женщина с темными волосами и густыми бровями. С такими бровями нужно что-то делать. Губы у нее слегка подрагивали, пока она ела. Как будто она по-настоящему испугалась или ей было очень грустно.
Или и то и другое.
А может, у нее какая-то болезнь, например синдром Паркинсона. Я смогу посмотреть по возвращении домой в Интернете. И тут я поняла, что в последнее время не лазала по медицинским сайтам. С октября. Странно.
А зубы у нее были великолепные — белые и прямые.
Мне они очень понравились. Интересно, она их отбеливает? Ой, ну она же монашка. Разумеется, она не отбеливает зубы.
Официант унес тарелки, и мы посидели еще несколько минут. Мне хотелось спросить ее, почему она бросила нас, почему стала монашкой. Правда. Но я не могла. Каждый раз, когда я открывала рот, чтобы задать этот вопрос, горло сжималось, и я не могла вымолвить ни слова.
— Мне пора возвращаться, — сказала мама. На минуту возникло странное чувство, что сейчас ее засосет в какой-то другой мир, откуда она пришла. И все это окажется понарошку. Как в кино.
— Возвращаться, — повторила я.
— Возвращаться в монастырь, может, мы могли бы…
— Давайте встретимся еще раз, — сказала я. Должно быть, я плакала, потому что она протянула руку и вытерла слезинку. Это было дико. Мамин жест, но в исполнении незнакомки. — Я хотела спросить…
— Я знаю, о чем ты хотела спросить, — ответила она. — Может, я и монашка, но я же человек. И понимаю, что ты хочешь знать. Но не могу ответить.
— Не можете ответить?
— Нет. Мне самой хотелось бы знать ответ. Просто так случилось.
— Просто так случилось, — эхом повторила я.
— Знаю, этого недостаточно. Прости, мне хотелось бы, чтобы ты меня поняла, но я сама себя не понимаю. Думаю, это просто воля божья.
— Я не верю в бога, — сказала я так тихо, чуть слышно.
— Да. Я так и знала.
Мне хотелось сообщить маме, что мне обещал гороскоп на сегодня. Он обещал, что сегодня судьба припасла для меня замечательный сюрприз. И все встанет на свои места. Я получу ответы на все свои вопросы.
