– Хочу, чтобы и орел, и решка, – ответил он. Люси рассмеялась, сожалея, что это невозможно.
– Ладно, – вздохнула она. – Если решка – мы трахаемся, как кролики, все следующие двенадцать недель; если орел – мы мучаем друг друга ради мотивации, и после последнего взвешивания ты увидишь меня обнаженной, никаких отсрочек я больше не потребую. Готов?
Это безумие.
– Нет.
Люси подбросила монетку и поймала ее, прижав ладонью к тыльной стороне другой руки. Потом сняла верхнюю ладонь.
– Орел.
– К черту. – Тео повалил Люси на кровать, они расхохотались и среди поцелуев и стонов пришли к соглашению, что это произойдет только один раз, сейчас, после чего они начнут отсчет.
В следующие пять часов они проделали все, что только сумели придумать, и Тео получил то, о чем мечтал, а в четыре часа утра Люси проводила Тео до дверей.
– Увидимся в спортзале через час, Каннингем. Не опоздай.
Она засмеялась, поправляя ночную сорочку.
– Будь ко мне сегодня снисходительнее. Я едва могу шевелиться.
Тео посмотрел на нее.
– Я не смогу обойтись без тебя двенадцать недель. Бросить монетку было забавно, но ты же несерьезно говорила об этой затее?
Люси переступила с ноги на ногу и прислонилась к столику в холле. Потом посмотрела Тео прямо в глаза и задумчиво произнесла:
– А что, если эта жертва действительно заставит меня сосредоточиться на задаче?
– Значит, ты серьезно?
– Подумай об этом. Я люблю тебя, хочу тебя, ты мне нужен, и миллионы людей следят, как я делаю последний рывок к достижению своей цели. Что, если сексуальное напряжение подстегает меня? Подумай, на что я только готова пойти, чтобы снова получить тебя.
Тео почувствовал, как его брови поползли вверх.
– Научишься прясть?
– Ну это уж слишком. – Тео рассмеялся:
– Боже мой, мисс Каннингем. Вы шантажистка. – Люси улыбнулась ему одной из своих милых, чудесных улыбок:
– Нет. Просто практичная женщина. Ты будешь моей морковкой на палке.
– Я и четырех дней не выдержу.
– Я буду часто надевать розовые тренировочные брюки.
– Это поможет.
– Будь мужественным. Будь сильным.
– Увидимся уже меньше чем через час, Каннингем. – Тео чмокнул ее в щеку и, уже поворачиваясь к двери, захватил со столика листочек бумаги. Обернулся к Люси и нахмурился.
– Что? – забеспокоилась она.
– Ты заказывала вечером пиццу?
Люси открыла рот, глаза стали огромными.
– Как ты это узнал, черт возьми? Ты почувствовал ее вкус в моем дыхании?
Тео улыбнулся и покачал головой:
– Единственное, что я почувствовал в твоем дыхании, – это дуновение рая, малышка. Но вот квитанция.
– Она недостаточно толстая! Она должна быть толстой! Ты обещал, что она останется толстой!
Стивен поморщился от воплей Мюррея Голдстейна с его нью-йоркским акцентом: он гадал, как бы помягче ему напомнить, что ничего подобного он не обещал. Обещал он только то, что Люси не добьется своей цели и репутация «Палм-клуба» пострадает, а это, в свою очередь, помешает клиентам уйти от Мюррея к Районе Кортес.
Больше он ничего не обещал. Но все сложилось плохо.
– Она стала привлекательной! Ты меня разоряешь! – Стивен почувствовал, как над его верхней губой выступил пот, и он вытер его трясущейся рукой.
– С меня хватит. Немедленно покончи с этим, а не то из твоих глазниц будут расти водоросли. Подумай об этом.
Наверное, знать правду о своей судьбе, а не постоянно тревожиться за нее было благом. По крайней мере Мюррей не использовал выражение «пойдешь на корм рыбам».
Хорошо, что он взял отпуск, чтобы подготовить побег. Приобрел фальшивый канадский паспорт. Снял дом на Кайманах. Теперь он готов был уехать в любую минуту.
Стивен потянулся к своему ибупрофену, но вместо него наткнулся на батончик «Сникерс» и развернул его. Прикончив конфету в три приема, он прибавил новую обертку к кучке в мусорной корзине. Возможно, Лола и права – ему и правда следует ограничить употребление углеводов.
– Ты слышишь меня, Шеррод? Твое время истекло. – Стивен положил трубку и начал шарить в поисках еще одного «Сникерса», как вдруг почувствовал, что кто-то стоит в дверях. Он поднял глаза, увидел Лолу Дипаоло и испытал шок по двум причинам: она никогда раньше не приходила к нему в офис, и он не привык видеть ее одетой. Она нахмурилась:
– Ты ел шоколадные батончики?
– Что? – Стивен посмотрел на свою руку и сунул батончик обратно в выдвижной ящик. – Конечно, нет. А почему ты здесь?
Лола закрыла за собой дверь и удобно устроилась в кресле у его стола.
– Эта толстая сучка устроила так, что меня уволили. – Стивен улыбнулся.
– Я это слышал. Но думаю, что ты и сама себе немного помогла.
– Это несправедливо! – Стивен кивнул.
– Послушай, Лола, я очень занят. Чем я могу тебе помочь?
Она фыркнула и с обидой посмотрела на него.
– Я хочу, чтобы ты взял меня на работу. – Стивен чуть не подавился.
– А что именно ты будешь делать?
– Я тебе помогу решить проблему с Люси, постараюсь найти способ проколоть ее шарик. Если бы я не потеряла работу, я бы, конечно, сделала это бесплатно.
Стивен кивнул.
Может, Лола и правда понимает, как играть в эту игру?
– А зарплату тебе платить наличными или платиновыми колечками?
Она улыбнулась:
– Как насчет того, чтобы и тем, и другим?
Запись в дневнике 16 сентября
Завтрак: 3/4 стакана овсянки; т/4 стакана изюма; 1 стакан обезжиренного молока; кофе без кофеина.
Ленч: 100 г грудки индейки; 30 г легкого сыра; большая порция салата из сырых овощей; 2 ст. л. оливкового масла и винного уксуса; 1/2 стакана коричневого риса.
Обед: 100 г лосося на гриле; 1 чашка брокколи на пару; 3/4 стакана кускуса.
На ночь: 1 ст. нежирного йогурта; 1 ст. клубники.
Установка на сегодня:
«Того, кто написал фразу „Ощущение, что ты худой, приятнее вкуса любой еды“, следует до скончания века кормить одними рисовыми пирожками».
Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман
Люси решила, что сегодня ей лучше лечь. Она сбросила туфли, вытянулась на диванчике и положила голову на подлокотник. И скрестила ноги.
