— Я мог бы сказать: «Давай выбросим его, избавимся от него, раз и навсегда расстанемся с нашими порочными привычками». Но не могу побороть свою натуру, особенно теперь, когда я при деле. Подарим его одной из моих школ. Для занятий астрономией.
— Отличная идея!
— Да, мы изменились…
— Время слежки и лжи позади.
Оба вздохнули и сделали по глотку вина, глядя на огни Вест-Сайда, поблескивающие за темнотой парка.
— Знаешь, — начал Билли, — мы сидим, и это напомнило мне, как мы…
— Отправились в круиз?
Билли посмотрел на Нину как на сумасшедшую:
— Мы никогда…
— Ты прав. Мы не были в круизе. Как мы были на Таити?
Он улыбнулся, принимая игру:
— Возможно, но я сейчас подумал не об этом.
— В Венеции?
Она улыбнулась, и он подхватил, хотя на самом деле вспомнил вечер на пирсе:
— Да, точно. Наше путешествие в Венецию. Это было здорово.
— Мы остановились в «Гритти».
— Мы остановились в «Киприани», — возразил Билли.
— О, как мне там понравилось!
— Было чудесно. Мы пили вино.
— Ты напился, я помню…
— Слегка…
— Нет, в стельку! Мне пришлось тащить тебя на спине через площадь Святого Марка!
— У тебя плохая память. Я был слегка навеселе — мы оба были слегка навеселе — и занимались любовью в гондоле.
— Неудивительно, что я все забыла. Меня укачало.
— Только не в ту ночь. Поверь, это была лучшая ночь любви в твоей жизни.
Нина улыбнулась поддразнивая:
— Правда? Что-то я не припомню подробностей… Возможно…
— …следует их освежить?
— Что ж, было бы неплохо!
Они поднялись и пошли в спальню, захлопнув дверь перед самыми мордами Сида и Сэма, которые, поскулив, тявкнули пару раз, но потом отыскали удобное местечко на полу, поскреблись, трижды попереворачивались с боку на бок и устроились на ночь. В окна струился лунный свет, и рукотворные композиции Нины таинственно мерцали во мраке, как звезды над Нью-Йорком в эту удивительную ночь.
