Отвернувшись от трупа, Элайна взглянула на мужа. Лицо его исказилось от боли. Элайна вспомнила всех, кто любил Аллистера: Ангуса, Шинейд, Эльфрид.
— Ничего, — прошептал Дункан. — Зачем им знать, что он предатель? Они очень любили его. Сообщу им, что Аллистер пал в бою.
Элайна печально кивнула. Дункан, бросив последний взгляд на кузена, осторожно накрыл его тело и последовал за женой.
Глава 22
— О, миледи! Вы спасены! Но как вам удалось сбежать? Элайна устало улыбнулась окружившим ее Эббе, Герти и Элджину.
— Меня спас Дункан. Он вовремя вернулся. Да не один, а с Макиннесами и войском короля. Люди Гринвелда быстро сдались.
— А сам Гринвелд? — взволнованно спросила Герти. Элайна поморщилась при воспоминании о лежавшем на поляне бездыханном Гринвелде. Таким она видела его в последний раз.
Едва она и Дункан присоединились к стоявшим у пещеры воинам, как на поляну из тайного хода выскочил разъяренный Гринвелд, а за ним и его люди. Охваченный бешенством, он словно лишился рассудка. С нечеловеческим криком Гринвелд поднял меч и помчался вперед. Его люди не последовали за ним. Бросив оружие на землю, они смотрели, как их предводитель один сражается с тремя воинами. Он умер быстро.
— Мама снова вдова, так что расторгать брак не придется, — заверила Элайна старую служанку и, обведя взглядом большой зал, вдруг заметила, что та, кого эта новость обрадует больше всех, почему-то отсутствует. — А кстати, где мама?
— Гм… — замялась Герти.
— Так где же она?
Эбба и Джанна обменялись смущенными взглядами.
— Что вы с ней сделали? — осведомилась Элайна.
— Связали и заперли в ее комнате, — усмехнулась Герти.
— Что?! — ахнула Элайна.
— Миледи хотела сдаться врагам, чтобы вас отпустили. А вы же сами приказали воспрепятствовать этому и в случае необходимости применить силу, — напомнила Герти.
— Вы даже разрешили связать леди Уайлдвуд, если понадобится, — добавила Джанна.
— О Господи! — Элайна бросилась к лестнице.
Добежав до спальни, Элайна едва не вскрикнула от изумления, ибо увидела, что мать вовсе не сидит связанная, а лежит в постели… в обнимку с Ангусом. Он крепко прижимал ее к себе и страстно целовал.
Элайна, онемев, стояла на пороге комнаты, пока к ней не подошел Дункан. Заглянув в спальню, он тоже рот открыл от изумления.
— Отец! Мама! — одновременно воскликнули Элайна и Дункан, прервав идиллию. Смущенные Ангус и леди Уайлдвуд вскочили с кровати.
— Это вовсе не то, что вы думаете, — пробормотала леди Уайлдвуд, приглаживая волосы и поправляя платье. — Видите ли, меня связали и…
— А я проходил мимо комнаты, — подхватил Ангус. — И тут услышал какой-то шум. Я заглянул и увидел связанную леди Уайлдвуд.
— Да. И милорд любезно развязал меня.
— Вот именно, — кивнул Ангус, и оба они потупились, как дети, застигнутые врасплох.
Дункан вдруг расхохотался и иронически взглянул на отца.
— Ну, кто из нас более ненасытен?
Леди Уайлдвуд вспыхнула, Ангус собрался уже задать сыну жару, но Элайна опередила его.
— Дункан! Да как ты смеешь предполагать такое! Моя мама не какая-то… не какая-то женщина легкого поведения. Если она и лорд Ангус говорят, что между ними ничего не было, значит, это правда.
— О да, конечно! — кивнул Дункан. — Ведь совершенно очевидно, что, когда мы вошли, мой отец развязывал твою мать. Вот только действовал почему-то не руками, а языком.
И, довольный собственной шуткой, он снова расхохотался.
— Хватит! — взревел Ангус. — Если ты думаешь, что уже взрослый и я не смогу тебя выпороть, то ошибаешься, парень! И если не закроешь свой поганый рот, я докажу тебе это!
Все смущенно замолчали. Первой очнулась Элайна и пристально взглянула на мать.
— У тебя немного помялось платье. Наверное, ты переоденешься перед ужином.
Оглядев себя, леди Уайлдвуд вздохнула. Платье у нее было не только мятое, но и грязное. В ужасе последних двух дней никто из них не принимал ванну и не переодевался: было не до того.
Улыбнувшись мужу и свекру, Элайна спросила:
— Не распорядитесь ли, джентльмены, насчет ванны? Мы с мамой хотели бы вымыться.
Направившись к двери, Ангус бросил:
— Пошли, парень. Давай, оставим дам наедине.
— Ты очень сердишься? — спросила леди Уайлдвуд Элайну, когда за мужчинами закрылась дверь.
— Сержусь?
Элайна не могла разобраться в своих чувствах. Она испытывала горечь оттого, что мать так быстро забыла отца, была ошеломлена, поражена.
— Нет, конечно, я не сержусь. — Элайна направилась к стоявшим у стены сундукам.
Открыв ближайший из них, она начала рыться в нем и тут ощутила на плече руку матери.
— Я любила твоего отца, очень любила, — прошептала леди Уайлдвуд.
Элайна кивнула, избегая смотреть в глаза матери.
— Еще долго после того, как Гринвелд привез мне известие о смерти мужа, я думала о нем каждую минуту. В иные дни я подумывала о самоубийстве, такой никчемной и ненужной казалась мне жизнь. Особенно когда Гринвелд принудил меня стать его женой, а после начал измываться надо мной.
Услышав это, Элайна подняла голову, а леди Уайлдвуд продолжала:
— Только ради тебя, детка, я стала жить дальше. Тревога за тебя, за твое будущее, любовь к тебе не позволили мне умереть. Я должна была убедиться, что с тобой будет все хорошо, что ты счастливо выйдешь замуж.
— Мамочка! — Элайна обняла мать и крепко прижалась к ней.
— Я очень тебя люблю, детка. Так же, как любила твоего отца. Но его уже не вернешь. Я никогда не думала, что испытаю к другому мужчине такие же чувства, какие испытывала к нему. — Леди Уайлдвуд улыбнулась. — И я оказалась права.
— Но ведь ты и лорд Ангус…
— Меня влечет к нему, верно. Он красивый, сильный. Возможно, несколько грубоват, но полагаю, это можно исправить.
— Но ты только что сказала… — растерялась Элайна.
— Я не могу тебе внятно объяснить. То, что я не полюблю никого так, как любила твоего отца, очевидно. Он был моей первой любовью. Прекрасный, мужественный человек, он относился ко мне с нежностью и уважением. Долгое время после его смерти я была убеждена, что он забрал с собой мое сердце. Но это не так. Я все еще жива. У меня все еще есть чувства, и Ангус дал мне это понять.
Элайна вздохнула:
— Ты любишь его?
Леди Уайлдвуд пожала плечами:
