– Леди! – На сей раз голос прозвучал яснее или, быть может, просто был ближе.
Соланж смахнула снег с волос и, напряженно вслушиваясь, двинулась в этом направлении. Она едва не прошла мимо крохотного тельца, скорчившегося между ветвей упавшего дерева, Соланж бросилась к нему, подхватила на руки, поцеловала в холодную щечку и крепко прижала к себе маленького беглеца.
– Вильям, что ты здесь делаешь? – сердито и в то же время радостно воскликнула она, отряхивая с малыша снег.
– Д-де-рево, – стуча зубами, еле выговорил Ви льям. – В-в-олш-шеб-бное д-дерево...
– Надо было подождать, пока я отведу тебя к нему, – упрекнула Соланж, терзаясь угрызениями совести.
– И-изв-вини, – мальчик начал всхлипывать. – Я з-заблуд-дился. Мне с-страшно...
? Не плачь, не плачь, родной мой, все хорошо. Я не сержусь. Пойдем домой. Ты же совсем замерз.
Соланж усадила мальчика на колено, закутала его в плащ и огляделась, пытаясь понять, куда идти.
? Погоди, ? прошептал Вильям ей на ухо. – М-моя палочка...
Не выпуская его из рук, Соланж встала на колени и шарила по снегу, пока не наткнулась на палочку.
? Не беспокойся, вот она, твоя палочка.
Вильям был легонький, как перышко. Снегопад прекратился, и она, по крайней мере, видела, куда идет. Мальчик обмяк, уткнувшись подбородком в ее плечо – крохотная жизнь, которая всецело зависела от Соланж. И она вдруг поняла, что все отдаст, лишь бы спасти его.
– Не бойся, маленький, не бойся, – твердила она, тяжело переводя дыхание.
Обратный путь казался почему-то куда дольше. Труднее было увертываться от сухих веток, которые цеплялись за волосы, дергали за подол юбки. Она надеялась, что идет в верном направлении. Наконец показалась цепочка ее собственных следов, которые тянулись к лесу. Облегчением вздохнув, она пошла по ним.
И вдруг за спиной хрустнула сухая ветка. Кто-то шел по пятам за Соланж и остановился, едва замерла она.
Соланж выжидала, крепко прижимая к себе мальчика.
Тишина.
Сдерживая страх, она двинулась дальше, стараясь как можно легче. Чудились ей или нет эти призрачные шаги за спиной? Чье-то дыхание, похожее на беззвучный смех...
Соланж снова остановилась, и странные звуки тут же стихли.
Вильям смотрел на маркизу с испугом. Он тоже слышал шаги. Соланж пошла дальше, на ходу пытаясь определить, далеко ли от нее таинственный преследователь. Кажется, футах в двадцати. Сама она уже не сумеет убежать. Но вот Вильям...
– Боже милостивый, – громко и ясно произнесла Соланж. – До чего ты, оказывается, тяжелый. Знаешь, придется тебе дальше идти самому.
Она опустилась на колени, осторожно поставила Вильяма на землю и протянула ему палочку.
– Так-то лучше, – громко сказала она, торопливо кутая мальчика в свой плащ, и добавила шепотом: – Видишь этот след, Вилли? Иди по нему, иди как можно быстрее, он приведет тебя домой.
– Но...
– Делай, как я говорю! Будь храбрым мальчиком, Вильям, и скажи остальным, что я сейчас приду. Ну, скорее! – За спиной Соланж стояла зловещая тишина.
– Иди. Я надеюсь на тебя.
Сердце ее сжалось, когда крохотная фигурка заковыляла прочь, нелепо волоча за собой огромный плащ.
«Храни тебя господь», – подумала Соланж и, повернувшись, пошла назад, в темноту старого сада.
Она старалась не придерживаться в точности прежней дороги, немного отклонилась от нее, притворяясь, что заблудилась. Это даст Вильяму минуты две-три, не больше, но за это время он, быть может, попадется на глаза людям, вышедшим на поиски.
Пронизывающий ветер сбивал с ног, но Соланж, словно не замечала холода, напряженно ожидая, когда вновь появятся призрачные звуки. Корявая ветка зацепила юбку. Соланж остановилась, чтобы освободиться, и сразу уловила уже знакомое эхо зловещих шагов. Она пошла дальше – и все стихло.
Эта игра тянулась до тех пор, пока Соланж не дошла почти до самого деревца Вильяма. «Пора бы уж и прекратить прятки», – думала она.
Преследователь, как видно, был того же мнения.
? Вечер добрый, ангел мой, – прозвучал знакомый медоточивый голос. Человек вышел из темноты и медленно пошел к Соланж, вытянув навстречу руки, чтобы показать, что в них ничего нет.
Соланж окаменела. Слов не было. Был только безудержный, безрассудный страх. И ненависть. Слепая ненависть.
– Напрасно, право, ты пришла сюда одна, – чарующе улыбнулся Редмонд. – Что, если б тебя выследили волки, а не я?
– Волки мне не страшны, – ответила Соланж. – Уж лучше дикие звери, чем человеческая падаль.
На миг лицо его исказилось гневом.
– Я бы с удовольствием побеседовал с тобой о достоинствах волков, но у нас, боюсь, просто нет для этого времени.
Взгляд его метнулся за спину Соланж. Она почуяла сзади движение, но не обернулась. Удар пришелся в точности по затылку. Без единого звука Соланж осела на землю.
15
Это было их потаенное местечко. Никто из взрослых не знал, где они. Смех Соланж звенел свободно и радостно. Дразнясь, она проказливо помахивала перед лицом сжатым кулачком. Дэймон кричал на нее, пытался схватить, но промахнулся, потому что она была проворней Дэймона, проворней всех, даже когда заливалась неудержимым хохотом.
«Нет, Соланж, не смей, прекрати сейчас же», – кричал Дэймон и вдруг ударил ее по руке со всей силой, какую давала ему трехлетняя разница в возрасте.
Слишком поздно поняла Соланж, что это не игра, что Дэймон злится по-настоящему. Он кричал на Соланж, но она лишь тупо смотрела на разжавшуюся от удара ладонь, и желтые ягодки сыпались из ее руки в зеленую-зеленую траву...
Голова раскалывалась от боли. В висках размеренно грохотал невидимый молот. Соланж пробыла без чувств совсем недолго. Кто-то уложил ее на что-то мягкое и тепло укутал.
– Здравствуй, здравствуй! – пропел над самым ухом до отвращения знакомый голос. Соланж бессознательно сморщилась.
– Просыпайся, ангел мой! Пора вставать.
Соланж вспомнила тот давний день, который только что привиделся ей во сне. День, когда она нашла в лесу желтые ягодки...
– Соланж, – упрямо повторил приторный голос. – Проснись.
Соланж тогда казалось, что такие красивые, яркие ягоды должны быть непременно самыми вкусными...
От легкой пощечины она почувствовала боль. Пока еще не слишком сильную. Пока.
Желтые ягодки упали, затерялись в густой траве. Соланж запомнила их навсегда. Они росли на кустике странного, лилового-зеленоватого цвета. Такого же цвета были листья.
Следующая пощечина была уже сильнее.
