Во дворе стоял мужчина и смотрел вверх, на дом. Его лицо освещала луна. Клайд. Что он там делает? Дженни помахала ему.
Он развернулся и побежал.
Глава 33
Остаток ночи Дженни пролежала на диване, прислушиваясь.
Иногда ей мерещилось, что она слышит звуки, шаги, слышит, как закрывается дверь. Воображение. Все это воображение.
Поднявшись в шесть утра, Дженни поняла, что не раздевалась. Костюм из набивного шелка, в котором она хотела поехать, безнадежно измялся. «Неудивительно, что я не могла уснуть», — подумала она.
Горячий душ частично смыл усталость. Завернувшись в толстое банное полотенце, Дженни зашла в спальню и открыла ящик. Там лежали поношенные джинсы, которые она носила в Нью-Йорке. Натянув их, Дженни рылась в вещах, пока не нашла старый свитер. Эрих хотел, чтобы жена раздала свою старую одежду. Но она сохранила несколько вещей. Сейчас было важно надеть что-то из того, что Дженни покупала сама. Она вспомнила, какой невзрачной казалась ей своя одежда в тот день знакомства с Эрихом. На ней был тот дешевый свитер, что подарил Кевин, и золотой медальон Наны.
Сюда Дженни приехала с этим единственным украшением и с девочками. Теперь медальона нет, а девочки у Эриха.
Дженни устремила взгляд на темный дубовый пол. У шкафа на полу что-то блестело. Наклонившись, она подняла клочок меха и распахнула дверцу шкафа. Норковая шуба наполовину сползла с плечиков. Кромка одного рукава перекосилась. В чем дело? Дженни потянулась поправить рукав и отшатнулась. Пальцы скользнули ниже воротника. К ним прилипли кусочки норки.
Шубу располосовали на ленты.
В десять Дженни отправилась в контору. За большим столом Эриха сидел Клайд.
— Когда Эрих надолго уезжает, я всегда устраиваюсь здесь. Так проще.
Клайд выглядел старше. Стали заметнее глубокие морщины вокруг глаз. Дженни ждала, что Клайд объяснит, зачем он посреди ночи смотрел на дом. Но он не сказал ни слова.
— Сколько Эрих собирается быть в отъезде? — спросила она.
— Он точно не сказал, миссис Крюгер.
— Клайд, почему ночью вы стояли у дома?
— Вы видели меня?
— Да, конечно.
— Значит, ее тоже видели?
— Ее?
— Миссис Крюгер, может, Руни, в конце концов, не такая уж чокнутая, — выпалил Клайд. — Знаете, она твердит, что видит Каролину. Сегодня ночью мне не спалось. Руни все еще не пускают домой больше чем на несколько дней, и я думал, может, делаю с ней что не так... В общем, я встал... И вы же знаете, миссис Крюгер, что из нашего окна видно часть кладбища. Ну, я увидел, как там что-то шевелится. И вышел. — Клайд побледнел. — Миссис Крюгер, я видел Каролину. Все точно так, как Руни говорила. Она шла с кладбища к дому. Я за ней. Эти волосы, эта накидка, которую она всегда носила... Она зашла с черного хода. Я пошел за ней, но дверь была заперта. Ключей у меня не было. Я ходил кругами и ждал. Чуть погодя увидел, как включился свет в хозяйской спальне, потом свет в старой комнате Эриха. А потом она подошла к окну, выглянула и помахала мне.
— Клайд, ябыла у окна, япомахала вам.
— О господи, — прошептал Клайд. — Руни твердит, что видит Каролину. Тина говорит о леди на портрете. Я считаю, что иду за Каролиной. О господи! — Он с ужасом уставился на Дженни. — И все это время, точно как Эрих говорил, мы видели вас.
— Это была не я, Клайд, — возразила Дженни. — Наверх я поднялась потому, что услышала, как кто-то ходит.
Недоверие на его лице заставило ее замолчать. Она убежала в дом. Прав ли Клайд? Ходила ли она рядом с кладбищем? Ей снился ребенок. А сегодня утром она думала о том, как ненавидит одежду, которую Эрих купил ей. Приснилось ли ей это? А потом она располосовала шубу? Может, никого она не слышала. Просто ходила во сне и проснулась, когда была на втором этаже.
Она - та леди, которую видела Тина, леди с портрета.
Дженни сварила кофе и выпила его обжигающе горячим. Она не ела со вчерашнего утра. Поджарив булочку, заставила себя откусить кусочек.
«Клайд сообщит врачам, что видел женщину, которую принял за Каролину. Скажет, что пошел за ней до дома, и я признала, что это я махала ему рукой».
Вернется Эрих и позаботится о ней. Дженни подпишет то признание, и Эрих о ней позаботится. Она несколько часов сидела у кухонного стола, затем подошла к письменному столу и достала бумагу. Стараясь вспомнить слова Эриха, Дженни аккуратно писала. О прошлой ночи она тоже расскажет.
«И, должно быть, прошлой ночью я опять ходила во сне. Меня видел Клайд. Я пришла в дом с кладбища. Наверное, ходила на могилу ребенка. Я проснулась в спальне и из окна увидела Клайда. Я помахала ему рукой».
Клайд стоял там, стоял на обледеневшем снегу.
Снег.
Дженни была в одних чулках. Если она выходила на улицу, у нее промокли бы ноги. Сапоги, в которых она собиралась отправиться в поездку, стояли у дивана, по-прежнему начищенные. Их не надевали.
Дженни могла вообразить холодный сквозняк и шаги, забыть о том, что ходит во сне. Но если она ходила на кладбище, то ее ноги были бы мокрыми, а чулки - грязными.
Она медленно порвала письмо на мелкие кусочки, бесстрастно наблюдая, как обрывки разлетаются по кухне. Впервые после отъезда Эриха чувство безысходности начало отпускать ее.
Дженни не выходила из дома. Но Руни видела Каролину. Тина видела ее, и Клайд тоже. Сама Дженни прошлой ночью слышала ее наверху. Каролина порезала норковую шубу. Может, она разозлилась на Дженни за то, что та причинила Эриху столько неприятностей. Может, Каролина до сих пор наверху. Она вернулась.
Дженни встала и позвала:
— Каролина... Каролина!
Ее голос зазвенел. Может, Каролина ее не слышит. Шаг за шагом Дженни поднялась по ступеням. В хозяйской спальне было пусто. Она вдохнула слабый аромат сосны, который всегда здесь витал. Может, если вынуть сосновое мыло, Каролина почувствует себя больше как дома. Сунув руку в хрустальную вазу и вынув три кусочка мыла, Дженни оставила их на подушке.
Чердак. Возможно, Каролина там. Туда она могла уйти прошлой ночью.
— Каролина, — позвала Дженни умоляющим тоном. — Не бойтесь меня. Пожалуйста, выходите. Вы должны помочь мне вернуть девочек.
На чердаке царила почти сплошная тьма. Дженни обошла все помещение. Вот несессер Каролины с ее билетом и ежедневником. А где же остальной багаж? Почему Каролина продолжает возвращаться в этот дом? Ей так не терпелось уехать отсюда.
— Каролина, — мягко звала Дженни, — ответьте мне, пожалуйста.
В углу стояла плетеная колыбель, теперь накрытая простыней. Подойдя ближе, Дженни нежно прикоснулась к ней, начала раскачивать.
— Мой маленький, — прошептала она. — Хороший мой.
