— Где ты была? — внезапно спросила она раздраженно. Ее маленькие черные глазки пронзали меня.
— Я была на прогулке, бабушка.
— В день траура? Где твое уважение, дитя?
— Все мы скорбим по-своему, бабушка.
— Не будьте со мной нахальны, мисс. Я не в настроении терпеть ваши дерзости. На самом деле я очень сержусь и вне себя от того, что сегодня случилось.
Она сжала губы так, что кровь отхлынула от них и они стали жесткими и побелели.
— У нас в доме вор! — почти выкрикнула она, — я не потерплю преступников!
Я едва не улыбнулась на это, думая о возможном убийце среди нас, но достаточно контролировала себя, чтобы сдержаться. Никогда прежде мне не приходилось быть свидетельницей полного гнева этой грозной женщины, и совсем не хотелось вызывать его теперь.
— И меня снова в чем-то обвиняют? — сухо спросила я.
— Я никогда не обвиняю, юная леди. Это черта слабых людей. Я желаю остановить преступника. Кража совершена сегодня утром, во время похоронной службы, и была обнаружена, когда все вернулись. Похищены драгоценности, ценное колье и брошь, из комнаты моей невестки, пока она отдавала последнюю дань своему супругу.
Я взглянула на тетю Анну, которая сидела на скамеечке, как жертва ужасного преступления. Ее лицо побелело и вытянулось, глаза потрясенно смотрели перед собой.
— Откуда вам известно, что их украли этим утром? — спросила я.
Лицо бабушки сложилось в неприятную гримасу, что заставляло усомниться в ее правдивости.
— Анна не обнаружила их, когда вернулась, а перед уходом они были на месте. Что я хочу от вас узнать, юная леди: где это вы гуляли сегодня днем?
Мы взглянули друг на друга, как будто готовились к бою. Быть побежденной этой упрямой женщиной — ни за что. Я подумала о том, что рассказал мне доктор Янг, и решила, что не готова обнародовать свои открытия. Пока еще нет. До тех пор, пока не буду уверена, что нахожусь вне опасности.
В следующую минуту я была избавлена от необходимости отвечать на ее вопрос. Появилась шестая персона.
— Здесь собрание клана? — раздался голос.
Я обернулась, когда в комнату вошел Колин, и мое сердце внезапно екнуло. Это новое чувство одновременно смущало и радовало. Он обвел взглядом собравшихся, лишь бегло задержавшись на Марте, Тео и тете Анне. Его быстрый, изучающий взгляд остановился на мне, легкая улыбка пробежала по лицу. На мгновение, на кратчайший момент наши глаза встретились, и я подумала (молясь от всего сердца), что Колин ощутил то же быстрое ликование. Выражение лица бабушки оставалось прежним, но ее настроение едва ощутимо изменилось, как и атмосфера в комнате. Я никак не могла понять: Колин не был из Пембертонов, но все наследство перешло к нему.
В несколько длинных шагов он пересек комнату, оказавшись почти рядом со мной. Его манера была беззаботной, бесцеремонной, словно он не беспокоился ни о чем на свете.
— Тетя Анна уехала и потеряла свое любимое колье, не так ли?
Бабушка стала еще мрачнее.
— Не потеряла, Колин. Его украли. Кто-то вошел в ее комнату утром. В это время здесь оставалось только двое — Марта и Лейла.
— И вы, бабушка Абигайль.
Ее глаза вспыхнули, как два огненных шара.
— И я тоже.
— И слуги вдобавок.
— Я опросила их…
— Надо было также обыскать их комнаты.
— Я не потерплю твоих замечаний, Колин Пембертон. — Хотя ее голос не стал громче, грудь бабушки начала ходить ходуном. — Как я веду изыскания, это мое дело. Кстати, я уже обыскала комнату Лейлы.
— Как вы посмели! — Я сделала шаг вперед и готова была разразиться обвинительной речью, если бы меня внезапно не схватил за руку Колин. Я почувствовала, как между нашими пальцами пробежала искра.
— Я уже несколько дней назад предупредила вас, чтобы вы оставили этот дом и никогда сюда не возвращались, — продолжала бабушка. — Но вы тупоголовая, упрямая ослица и теперь пожинаете плоды своего непослушания. В этом доме нет права на приватность, когда дело касается благополучия семьи. Цена драгоценностей не имеет значения. Здесь дело принципа.
— Не слишком ли мы эмоциональны, учитывая недавнюю смерть в семье? — заметил Колин.
Теперь Тео, стоявший недалеко от нас, напугал меня, внезапно вмешавшись:
— Черт вас подери, сэр! Какое уважение к смерти моего отца!
Колин оставался спокоен.
— Это неуместно, кузен. Повод здесь тот, что вы все собрались, чтобы осудить Лейлу.
Он пожал мою руку.
— Судья, присяжные, палач — их много среди вас. Я, например, считаю это неспортивным и не по-английски.
— Что вы думаете, сэр, для меня чертовски мало значит…
— Могу ли я напомнить вам, что здесь присутствуют дамы?
— Факт, который вы, сэр, раньше никогда не принимали во внимание.
— Верно, Теодор…
Тео развернул плечи.
— Будь я проклят, если буду еще терпеть вас, сэр. Я потребую сатисфакции.
Способность Колина сохранять спокойствие изумляла меня. Я ожидала, что этот человек страстей потеряет контроль над собой и впадет в гнев. Казалось, он дразнил Теодора, манипулировал им и был хозяином положения.
— Я предложил вам, — раздался его спокойный голос, — половину наследства.
— Плевать на наследство!
— И полный контроль над фабриками.
— Вы оскорбляете меня, кузен. — Бешенство было в глазах Теодора, в его стиснутых кулаках. — Мне не нужны подачки. Все, чего я добьюсь, будет получено по закону. И это, сэр, я вам обещаю.
Теперь я наконец взглянула на Колина. Был ли он серьезен, предлагая Тео половину наследства безоговорочно?
— Я с радостью подпишу все необходимые бумаги, — продолжал он. — Вы можете стать полноправным хозяином фабрик, если желаете.
— Я не собираюсь верить вам, Колин, и тем бумагам, которые составит ваш стряпчий. Я намерен ехать в Лондон и добиваться всего сам.
— Право, Тео, в этом нет необходимости…
— Тихо, вы, оба!
Все повернули головы к бабушке. Ее руки с длинными, похожими на бамбук пальцами в коричневых пятнах, дрожали, сжимая подлокотники кресла.
— Я не желаю раздоров в своей семье и не допущу, чтобы воля моего супруга была нарушена. Сэр Джон был в здравом уме, когда составлял завещание. У него должно было быть оснований для того, чтобы все оставить Колину. Я запрещаю эти споры вокруг имущества Пембертонов; это унижает наше имя и бесчестит вас самих. И я запрещаю, джентльмены, дальнейшие дебаты на эту тему. Теперь я желаю, чтобы вы все удалились. Вы утомили меня. Я до смерти устала от вас.
