Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
«А пуля? — встревоженно спросилТруффо. — Вы ее чувствуете, коллега? Где она?» «Мне казется, пуря застрярав правой ропатке, — ответил мистер Аоно и с восхитившим меня хладнокровиемприбавил. — Ревая низняя доря. Вам придется дорбить кость со спины. Этоосень трудно. Просу меня извинить за такое неудобство».
Тут Фандорин произнес загадочную фразу.Склонившись к раненому, он тихо сказал: «Ну вот. Аоно-сан, ваша мечта и сбылась— теперь вы мой ондзин. Бесплатные уроки японского, к сожалению, отменяются».
Однако мистер Аоно эту тарабарщину, кажется,отлично понял и раздвинул побелевшие губы в слабой улыбке.
Когда матросы унесли перебинтованногояпонского джентльмена на носилках, доктор занялся миссис Клебер.
К изрядному нашему удивлению выяснилось, чтодеревянная колода не проломила ей череп, а лишь набила шишку. Мы кое-как вынулиоглушенную преступницу из-под лондонской достопримечательности и перенесли вкресло.
«Боюсь, плод не выживет после такогошока, — вздохнула миссис Труффо. — А ведь бедный малютка не виноват впрегрешениях своей матери».
«Ничего с малюткой не случится, — уверилее супруг. — Эта… особь обладает такой живучестью, что наверняка родитздорового ребенка, причем легко и в срок».
Фандорин присовокупил с покоробившим меняцинизмом: «Есть основания надеяться, что роды произойдут в тюремном лазарете».
«Страшно подумать, что родится из этогочрева», — содрогнувшись, произнесла мисс Стамп.
«Во всяком случае, беременность спасет ее отгильотины», — заметил доктор.
«Или от виселицы», — усмехнулась миссСтамп, напомнив нам об ожесточенной дискуссии, некогда развернувшейся междукомиссаром Гошем и инспектором Джексоном.
«Максимум того, что ей грозит — небольшойтюремный срок за покушение на убийство господина Аоно, — кисло молвилФандорин. — Да и то найдутся смягчающие обстоятельства: аффект,потрясение, та же беременность. Больше ничего доказать не удастся — онаблестяще нам это продемонстрировала. Уверяю вас, очень скоро Мари Санфон сноваокажется на свободе».
Странно, но никто из нас не говорил о платке,словно его и не было вовсе, словно вслед за ярким шелковым лоскутом ветер унесв небытие не только сто британских броненосцев и французский revanche, но иболезненный дурман, окутывавший умы и души.
Фандорин остановился возле поверженногоБиг-Бена, которому теперь был прямой путь на свалку: стекло разбито, механизмиспорчен, дубовая панель треснула сверху донизу.
«Славные часы, — сказал русский, лишнийраз подтвердив тот общеизвестный факт, что славяне начисто лишеныхудожественного вкуса. — Непременно починю их и возьму с собой».
«Левиафан» мощно загудел, должно быть,приветствуя встречное судно, и я стал думать о том, что скоро, очень скоро,через каких-нибудь две-три недели, я прибуду на Таити и мы снова встретимся,моя обожаемая женушка. Это единственное, что имеет значение и смысл. Всеостальное — пар, туман, химера.
Мы будем вместе и будем счастливы — там, нарайском острове, где всегда сияет солнце.
В ожидании этого радостного дня,
Остаюсь нежно любящий Вас
Реджинальд Милфорд-Стоукс
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
