Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Жил в семидесятых годах в Бангладеш банкир по имени Мухаммед Юнус. Образование он получил в США, но после окончания института вернулся в одну из беднейших стран мира. В одна тысяча девятьсот семьдесят четвертом году в Бангладеш случился голод. Сотни тысяч бедняков не могли найти работу и существовали на грани выживания. Будучи в своей деревне, Мухаммед выдал из собственного кармана двадцать долларов женщинам, которые изготавливали мебель из бамбука. Обычные банки отказали предпринимательницам из-за высоких рисков невозвращения ссуженных средств. С этого пошла история микрокредитования в мире. В семьдесят шестом году Юнус открыл банк «Грамин», который стал специализироваться на выдаче микрокредитов беднякам. Выяснились поразительные вещи. Во-первых, неимущие люди были значительно более аккуратны в вопросе возвращения денег, чем средний класс и богачи. Во-вторых, ссужать нужно женщин — у них риск невозврата минимален. Наконец, в Азии отлично работает принцип круговой поруки. А главное — микрокредиты, выдаваемые в основном под традиционные ремесла (ткачество и т. п.), резко ускорили экономики сельских регионов. В две тысячи шестом году Мухаммед Юнус за свои заслуги и усилия по созданию экономического и социального развития снизу получил Нобелевскую премию мира.
Я не видел причин, почему бы мы не могли повторить успеха бангладешца, выдавая сельским общинам Мусаси, Симосы и Кадзусы мини-кредиты под внятный бизнес-план. Где-то, как в Симосе, есть зачатки текстильной промышленности (особенно в районах, где располагался сожженный братом монастырь Хоккэ). Где-то, как в Кадзусе, есть отличные порты для заморской торговли. Мусаси — огромный сельскохозяйственный регион, где я бы хотел попробовать выращивать пшеницу, картофель… На все это нужны средства, и желательно частные. Ибо если все финансировать из казны, как я делаю сейчас, то, во-первых, казны не хватит. Во-вторых, государство никогда не сравнится по мотивации с конкретными людьми, которые готовы рисковать, пробовать новое, добиваться невозможного. Собственно, на этом (мотивации) и погорел Советский Союз эпохи застоя: «Они делают вид, что платят нам, — мы делаем вид, что работаем». Повторять исторических ошибок я не хочу. Начнем с частно-государственного банка, после чего перейдем к рыночной экономике в той мере, в которой это вообще возможно в Средневековье. Дабы подсластить пилюлю и простимулировать выдачу первых займов, показываю торговцам письмо посла Чжоу Ли. Восторгам купцов нет предела — все сразу готовы снаряжать корабли в Китай. Тут же мне дают согласие на организацию банка. Быстро и легко скидываемся по сорок тысяч коку. Капитал имперского банка сразу выглядит солидным — двести сорок тысяч коку, или восемьдесят тысяч кобан (полторы тонны золота!).
Последним, кого принимаю после торговцев, оказывается Акитори Кусуриури. Человек, который смог поднять на ноги Цунанари Ходзе и которому я обязан жизнью. Я привык отдавать долги и награждаю нашего аптекаря жалованьем в размере тысяча коку в год, дарую ему титул Главного врача клана. Пораженный Акитори лепечет, что он просто выполнял свой долг, низко кланяется и пытается замереть в положении ниц надолго. Меня же интересует прогресс в медицине, поэтому я усаживаю Кусуриури на стул и начинаю расспрашивать. В целом ситуация развивается в нужном ключе — набрано сорок докторов, которые проходят хирургическую практику, идет сбор лекарственных трав. Португальцы из Китая привезли семена среднеазиатских дынь — они уже высажены и сразу после созревания будут использованы под производство пенициллина. Нужная плесень, как считает Акитори, найдена — теперь дело стоит за выделением из нее активного вещества. Благодарю аптекаря, желаю ему дальнейших успехов и наконец закругляюсь на сегодня с делами.
Вечер опять завершаю на женской половине. Впрочем, к фривольностям я сегодня не расположен, и мы просто беседуем с женой в приятной и спокойной обстановке. Деликатно расспрашиваю ее, как она восприняла смерть отца, что дальше будет происходить с кланом Сатакэ. Междоусобицы пока нет, но это до тех пор, пока генералам Ёсиацу приходится отбиваться от соседей. Что будет дальше — непонятно. Дабы отвлечь Тотоми от мрачных мыслей и воспоминаний, предлагаю заняться ей одним важным делом. Я решил построить небольшой воздушный шар — самый простой аэростат с наполнением горячим воздухом. Для этого мне нужна оболочка. После захвата Эдо среди трофеев было обнаружено много шелкового полотна. Дороговато, конечно, пускать элитную ткань на монгольфьер, но, увы, более дешевый хлопок недостаточно плотен и, кроме того, слишком тяжел. Да и шелк придется пропитать клеевой краской.
Я предлагаю жене мобилизовать городских ткачих и сшить мне яйцеобразную оболочку девяти-десяти сяку в диаметре. Объяснил Тотоми, что воздушный шар будет подниматься вверх силой теплого воздуха, который мы получим, сжигая в жаровне солому и шерсть. К аэростату нужно сделать маленькую плетеную корзину в расчете на одного человека. Скорее всего, подростка. Использоваться он будет в разведывательных целях.
Жена сразу загорелась идеей, начала расспрашивать меня, требовать подробностей. Вот и хорошо — будет меньше грустить и горевать. Засыпая, подумал, что мой День знаний прошел на пятерку. Впрочем, отметку мне будет ставить здесь сама жизнь и вписывать ее в дневник кровью.
Глава 14
СУМО И ТЕАТР
НО В ситуации «или/или» без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Исполнись решимости и действуй.
Хагакурэ
«Раз японцы обожают ритуалы, то почему бы не сделать приятное моим самураям?» — подумал я, сидя в бамбуковой клетке, и по возвращении в Эдо отдал приказ устроить парад. Несколько раз отрепетировали, сделали пару прогонов — и вот я на центральной площади города принимаю смотр войскам. Сижу на своей смирной лошадке, позади в шахматном порядке выстроились полки, за ними толпятся горожане, а перед нами поротно проходит гвардия, салютуя приложенной к виску ладонью. Последнее особенно понравилось рядовым солдатам. Раньше вояки на все приказы говорили «хай» и кланялись военачальнику. А теперь лихо вскидывают руку к голове, которая, кстати, вовсе не голая, а либо в шлеме, либо в специальной налобной повязке. На повязке — несколько иероглифов, которые складываются в девиз: «Только император».
Идти нога в ногу у самураев, конечно, еще пока не получается, но я этого и не требую. Зато у нас есть классное звуковое сопровождение — огромные боевые барабаны тайко. Барабанщики задают такой энергичный ритм, что я с трудом спокойно могу усидеть в седле. Хочется дать шпоры коню, выхватить меч и… эх, мечты, мечты. Дайме редко когда самостоятельно участвуют в схватках. Мое махалово на горже[74]редута в Хиросиме — редкое исключение. Я тут поставлен высшими силами (или законами природы) вовсе не для геройства, а для… чего? Мне вот забыли сообщить, для чего именно, но я не отчаиваюсь. Пытаюсь методом тыка узнать свою сверхзадачу.
А пока я провожаю войска на войну с кланом Ходзе. Генерал Симодзумо Хиро вместе с гвардией, португальскими пушками и вспомогательными войсками должен окопаться на холмах близ небольшого форта Киёсу — последнего укрепления на пути в Эдо. Через пару дней я с оставшимися полками, обучение и обмундирование которых еще не закончено, выступаю навстречу Дракону Идзу.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
