Странно, тревога Маргарет всегда задевала меня за живое, но на этот раз этого не случилось.
После ухода мистера Трелони в комнате воцарилась тишина. Не думаю, что кому-то из нас в ту минуту хотелось говорить. Некоторое время спустя Маргарет направилась в свою комнату, а я вышел на террасу, нависающую над морем. Свежий воздух и красота окружающей природы помогли мне восстановить хорошее настроение. На самом деле я даже был рад, что теперь можно не бояться проявления насилия со стороны царицы. Я настолько доверял убеждениям Маргарет, что мне и в голову не приходило усомниться в истинности ее рассуждений. На душе у меня стало так легко, в моей голове роились такие радужные мысли, что я в приподнятом настроении отправился в свою комнату, лег на софу и спокойно заснул.
Меня разбудил взволнованный крик Корбека:
— Спускайтесь в пещеру как можно скорее. Мистер Трелони хочет, чтобы мы все немедленно там собрались. Торопитесь!
Я вскочил на ноги и ринулся в пещеру. Все уже были там, кроме Маргарет, которая появилась сразу после меня, с Сильвио на руках. Кот, едва увидев своего давнего врага, тут же попытался спрыгнуть на пол, но Маргарет удержала его, успокаивая. Я посмотрел на свои часы. Было почти восемь.
Когда Маргарет присоединилась к нам, ее отец тут же заговорил. Его голос звучал спокойно, но требовательно, раньше я такого за ним не замечал:
— Маргарет, ты считаешь, что царица Тера по своей воле пожертвует свободой сегодня ночью? Станет обычной мумией и ничем большим, пока не закончится эксперимент? Полностью потеряет всю свою силу до того момента, пока не завершится акт воскресения или же попытка не закончится провалом?
Немного помолчав, Маргарет тихо ответила: —Да!
За время, прошедшее между вопросом и ответом, вся ее сущность, ее внешний вид, выражение лица, голос, то, как она держалась, — все изменилось. Это заметил даже Сильвио: сделав отчаянный рывок, он вырвался из рук хозяйки. Она как будто даже не заметила этого. Я подумал, что кот, получив свободу, набросится на мумию, но на этот раз этого не случилось. Казалось, он боится приблизиться к ней. Больше того, он отскочил в противоположную сторону, с жалобным «мяу» подбежал ко мне и принялся тереться о мои ноги. Я поднял его на руки, и там он, успокоившись, уютно устроился. Мистер Трелони заговорил снова:
— Ты уверена в своих словах? Ты безгранично веришь в это?
Лицо Маргарет утратило выражение отрешенности, напротив, теперь оно светилось энергией, как у человека, которому предназначено говорить о великом. Ее голос был ровным, но несколько взволнованным:
— Я это знаю! Моя уверенность переходит за пределы веры!
Мистер Трелони снова обратился к ней:
— Значит, ты настолько уверена, что, окажись на месте царицы Теры, ты согласилась бы доказать это любым способом, который бы я предложил?
— Да, любым способом! — прозвучал бесстрашный ответ. В словах, последовавших за этим, не было ни тени сомнения:
— Даже если придется обречь своего духа-хранителя на смерть, на полное исчезновение!
Она молчала. Я увидел, что в эту секунду она испытывает ужасные страдания. Она смотрела на нас, как загнанное животное смотрит на охотников. Для меня было невыносимо видеть любимую девушку в таком состоянии, я уже готов был вмешаться, но тут мой взгляд встретился с жестким и решительным взглядом ее отца. Я как завороженный молча замер, так же как и остальные. Мы стали свидетелями чего-то невероятного!
В несколько огромных шагов мистер Трелони приблизился к западной стене пещеры и отодвинул защищавшие окно ставни. Внутрь ворвался холодный ветер, и солнечный свет озарил обоих: Маргарет уже успела подойти к отцу. С каменным лицом он указал на солнце, которое исчезало за морем, золотом окрашивая все вокруг. Голосом настолько твердым и непреклонным, что его эхо будет звучать в моих ушах до конца дней, он произнес:
— Решайся! Говори! Когда солнце скроется за горизонтом, будет уже слишком поздно!
Сияние уходящего солнца озарило лицо Маргарет, которое, кажется, само начало светиться изнутри каким-то возвышенным светом. Она ответила:
— Да, даже тогда!
Затем, подойдя к мумии кошки, которая стояла на маленьком столике, она прикоснулась к ней. В тот миг, когда она вышла из солнечного света, вокруг нее как будто начали сгущаться тени. Четко произнося каждое слово, она сказала:
— Если бы я была Терой, я бы сказала: «Возьмите все, что у меня есть! Эта ночь для Бога!»
Как только прозвучали эти слова, солнце скрылось за горизонтом, и холодная темнота внезапно обрушилась на нас. Какое-то время никто не шевелился. Сильвио выпрыгнул из моих рук и бросился к своей хозяйке. Он встал на задние лапы, опираясь передними на ее платье, как будто просил, чтобы его подняли. На мумию он не обращал никакого внимания.
Маргарет была прекрасна. В ту минуту от нее невозможно было оторвать глаз. Она печально произнесла:
— Солнце скрылось, отец! Увидит ли кто-нибудь из нас его снова? Ночь испытаний настала!
ГЛАВА XIX Великий экспериментАкт добровольного отречения, совершенный царицей Терой, как мы считали, через Маргарет, за считанные минуты произвел в нас такие перемены, которые свидетельствовали о том, что никто из нас больше не сомневался в духовном существовании египетской царицы. За то время, что мистер Трелони лежал, погруженный в транс, ожидание надвигающейся беды успело проникнуть в наше сознание, поэтому и сейчас невозможно было отделаться от ощущения приближающегося страшного испытания, но все вели себя так, будто почувствовали огромное облегчение. Не пережив подобного, никто не знает, каково это — постоянно ощущать приближение неведомой опасности, которая может прийти в любую минуту, с любой стороны.
Перемена в каждом сказалась по-своему, в зависимости от характера человека. Маргарет была печальна. Доктор Винчестер в приподнятом настроении внимательно наблюдал за всем вокруг; получивший новый заряд энергии мыслительный процесс, который служит противоядием от страха, подогрел его интерес к происходящему. Мистер Корбек скорее был погружен в воспоминания о прошлом, чем задумался о предстоящем. Обо мне можно сказать, что я пребывал в радостном настроении благодаря тому, что избавился от переживаний, связанных с Маргарет.
Что же касается мистера Трелони, он, похоже, изменился меньше остальных. Возможно, это и не должно было удивлять, ведь он столько лет намеревался воплотить в жизнь то, что сегодня наконец должно было свершиться, и любое событие, связанное с этим, воспринималось им лишь как очередной шаг на этом пути. Таков уж был его характер, для него главным являлось достижение цели, а все остальное отходило на второй план. Даже сейчас, когда утихло волнение и его суровость несколько спала, он не проявлял нерешительности или слабохарактерности. Он пригласил всех мужчин следовать за ним. Мы отправились в холл, там у стены стоял дубовый стол, довольно длинный, но не слишком широкий. Мы не без труда спустили его в пещеру, где и установили в самом центре под батареей электрических ламп. Маргарет какое-то время наблюдала за нашими действиями, но потом ее лицо вдруг побледнело и она взволнованно спросила:
