Книга Темные небеса - Михаил Ахманов

Пробудившись в своей каюте на борту флагманского крейсера, адмирал Сергей Вальдес лежал неподвижно, вслушиваясь в тихое дыхание спавшей рядом жены. Ее лицо рисовалось бледным овалом на подушке, веки подрагивали, и на губах блуждала чуть заметная улыбка — видно, сон к ней пришел счастливый.

Но что заставило его проснуться?

Он бросил взгляд на таймер — три двадцать ночи… Затем посмотрел на пульт с экранами и приборами, светившимися россыпью зеленых огоньков. Ничего тревожного… Ночная вахта бдит, и никаких сигналов от нее и от корабельного компьютера не поступало. Все системы крейсера в порядке, как и на прочих кораблях флотилии… Нет срочных сообщений от штаба Флота или с Новой Эллады, и утренние рапорты от капитанов поступят только в шесть ноль-ноль.

Зеленые огни сияли неярким ровным светом, на экранах — ни единого глифа, и только табло с указанием текущих координат подмигивало Вальдесу, ежесекундно меняя показания. Астероидный рой Бальдр кружился вокруг светила, увлекая с собой корабли флотилии, их экипажи и базовый комплекс с казармами, складами, доками и арсеналами. Никаких поводов для беспокойства… Ровно никаких.

Однако он проснулся. Значит, тому была причина… Вальдес доверял своей интуиции.

Он закрыл глаза и прислушался. Корабельные системы работали бесшумно, но мертвая тишина плохо влияла на спящих людей, порождая в лучшем случае бессознательную тревогу, а в худшем — ночные кошмары. Человек не создан для безмолвия, царящего в Великой Пустоте, и потому перед сном включались источники звуков, достаточно разнообразных и привычных. Кто-то лучше спал под тихую мелодию, кому-то были приятнее рокот волн, или шелест травы, или отдаленный гул большого города, или посвист ветра в древесных кронах. Вальдес и его жена включали собственную запись, сделанную на Тхаре. То была песня родного дома — негромкий скрип половиц, едва различимые шорохи и треск углей в камине, тонкий перезвон посуды и детские голоса. Маленькая Ксения посапывала во сне, ворочалась и иногда смеялась; Марк любил читать по ночам, и из его комнаты доносились…

Марк! Конечно, Марк! Сын вставал, чтобы взять новую книгу, и тогда слышались его тихие осторожные шаги. Шлеп-шлеп-шлеп… Обычно он вылезал из постели босиком, не утруждаясь сунуть ноги в тапочки.

«Это ли меня разбудило?..» — подумал Вальдес. Звуки, такие знакомые, определенно были, как и все остальное, сохраненное в записи; сейчас он слышал, как щелкают горящие поленья и как бренчит кухонный автомат, заваривая кло. Но прежде эти домашние мелодии лишь навевали крепкий сон…

Не звук разбудил его, а мысль о Марке, внезапно догадался адмирал. Мысль, перешедшая в тревожное предчувствие… Там, на Тхаре, что-то случилось, и сын нуждался в его помощи.

Сильно и резко ударило сердце. Ментальная нить, связавшая его с Марком на краткое мгновение, уже исчезла, но Вальдес не сомневался в смысле и сути пришедшего сигнала. Он был достаточно опытен, чтобы уловить ощущение беды или, скорее, надвигающегося несчастья, и он понимал, что это касается не только дочери и сына, но и множества других людей — может быть, всех, кто еще оставался на Тхаре.

Он поднялся и, двигаясь осторожно, чтобы не разбудить жену, натянул комбинезон и покинул каюту. Коридор палубы «А» встретил его пустотой и тишиной; здесь не пели ветры, травы и волны и не звучали домашние мелодии. Стараясь не ускорять шагов, он миновал жилые отсеки, адмиральский салон, зал совещаний, пункт связи и другие служебные помещения. Он шел в управляющий центр корабля, где дежурили вахтенные.

Ночная вахта на базе считалась спокойной, и ее доверяли молодым офицерам. Сегодня старшим был лейтеиант-коммандер Павел Хмельницкий.

— Адмирал в рубке! — выкрикнул он, вскочил и вытянул руку в салюте. Вахтенные торопливо поднялись и тоже отсалютовали. Навигатор, два пилота, связист и офицер секции жизнеобеспечения…

— Можете нести службу, — сказал Вальдес, поднялся на мостик и сел в свое кресло. Не глядя, нашарил пульт связи с тактическим компьютером, коснулся нужной клавиши — над подлокотником вспыхнуло оконце небольшого экрана. Прежде чем послать запрос, адмирал наклонился к вокодеру.

— Связист!

— Слушаю, адмирал! — Лейтенант Клара Мерц встала, повернулась к мостику и лихо щелкнула каблуками.

— Вызовите Новую Элладу, спутник межзвездной связи. Пусть приготовятся к передаче.

— Куда ориентировать антенну, адмирал?

— Я скажу через пару минут. Вызывайте спутник.

— Слушаюсь.

Вальдес отстучал команду для тактического компьютера, и на экране появился график полета отправленной к Тхару флотилии. «Паллада» ушла на Землю несколько суток назад, и если его план принят, корабли сейчас находятся в прыжке и скоро вынырнут из Лимба у Гондваны. Он мог бы убедиться в этом, соединив свою силу с силой Кро, но что-то подсказывало Вальдесу, что в проверке нет необходимости. Он знал, что корабли идут к Гамме Молота.

— Связь со спутником установлена, — доложила Мерц. Вальдес заметил, что вахтенные украдкой и с любопытством посматривают в его сторону — видимо, гадают, с чего не спится адмиралу. Впрочем, в Седьмой флотилии привыкли к его странностям.

— Ориентировать антенну… — Он назвал координаты Гондваны, базы космических сил «Лиловый Вереск». — Будьте готовы к передаче, лейтенант.

— Антенна ориентирована, адмирал.

Минуту-другую Вальдес размышлял над тем, как сформулировать свое послание. Он находился у Новой Эллады, во многих световых годах от Тхара, и, строго говоря, не мог получить никаких известий с захваченной дроми планеты. Нужно ли объясняться по этому поводу?.. Требовать, убеждать, настаивать?.. Нет, ни в коем случае, подумал он. Там, на «Палладе», Глеб Прохоров, старый приятель, и если потребуются объяснения, он их даст. Или просто скажет: адмирал Вальдес не склонен к шуткам.

Он коснулся клавиш голографической панели.

«База „Лиловый Вереск". Экспедиция к Гамме Молота. Командующему флотилией.

На Тхаре кризис. Торопитесь.

Адмирал Вальдес».

Он не стал шифровать письмо. Он сидел в своем кресле и ждал, когда огромная антенна на спутнике Эллады выплеснет в пространство поток энергии, с которым унесутся к Гондване его слова. Потом встал, спустился с мостика и вышел из рубки.