— Не слышал, так не слышал, — миролюбиво сказал я, — скоро мне нужно будет уйти, так что придется тебя приковать наручниками к батарее отопления.
— Зачем это? Я могу дать честное слово, что не убегу, — на голубом глазу сказал он. — Мы же с тобой теперь сотрудничаем. Ты что, мне не веришь?
— Конечно, верю, — совершенно серьезно сказал я, — но так мне будет спокойнее и, потом, если тебя вдруг найдут, тебе будет легче объясниться со своим начальством.
— Если ты меня прикуешь к трубе, то я, — Родимцев задумался, потом неожиданно выпалил, — я буду по ней стучать SOS! Кто-нибудь меня обязательно услышит!
Я с тоской посмотрел следователю в глаза. В них сияла вера в себя, своё дело и свою правоту. Похоже, он уже понял, что я не собираюсь его убивать и начинал наглеть.
— И что же ты хочешь, что бы я тебя оставил здесь просто так?
— Нет, я хочу пойти с тобой! — сказал он.
— Со мной? Зачем? — удивился я.
— Ну, мало ли, раз уж вместе, так вместе, — туманно объяснил он.
Сначала я хотел его послать куда-нибудь подальше и действительно приковать к трубе отопления, потом подумал, что так я от него вообще не избавлюсь, да еще сильно удружу Даше, оставив в ее квартире эту зануду.
— Хорошо, я возьму тебя с собой, только пойдешь ты с завязанными глазами. Согласен?
— Зачем это?
— Чтобы ты не навел ментов на эту квартиру. Когда отойдем подальше, тогда и снимем повязку.
— Я же дал слово! — напомнил он. — Ты мне что, не веришь?!
— Это мое условие, если согласен, тогда можешь одеваться.
На этом мы и порешили. Пока Лева менял халат на костюм, я объясни Даше ситуацию, и мы с ней наметили дальнейший план действия. Потом она нашла бинт, и я плотно обмотал Родимцеву голову.
— Но мне же будет неудобно идти, — ныл он, пока я его бинтовал.
— Ничего, пойдем под ручку, я тебя буду вести, — успокаивал я.
Мы с Левой вышли из подъезда, и я сразу вывел его на улицу.
— Ну, все снимай, — потребовал он, как только услышал шум городского транспорта.
— Еще рано, сначала отойдем от дома, — твердо сказал я.
— И зачем я с тобой только связался, — каждый раз с упреком говорил он, когда попадал ногой в дорожную выбоину. — Ну, скоро уже?!
— Скоро, потерпи еще немного, — уговаривал я его как маленького ребенка. Пожалуй, в нашем времени я таких инфантильных майоров милиции не встречал.
— Уже скоро, почти дошли, — сказал я, выводя несчастного слепца на троллейбусную остановку. — Как только сядем в троллейбус, сразу же сниму бинты.
— Сейчас снимай! — капризно сказал он.
— Здесь нельзя, представляешь, что люди подумают, — отговорился я.
Ждать пришлось долго, минут десять. Наконец, троллейбус подошел, и я бережно подсадил в него инвалида. Лязгнули двери, и единица городского транспорта тронулась в путь, увозя в неведомые дали моего незабвенного заложника.
Я подошел к машине, в которой меня жала Даша. Махать рукой вслед Родимцеву не стал, хотя на глаза и наворачивались слезы.
Глава 17
Центр города был так забит транспортом, что добраться до Трубной улицы оказалось делом непростым. Мы ехали так медленно, что я успевал изучать все встречные вывески по обе стороны дороги. Увеселительных заведений вроде кафе и клубов тут оказалось много, но все с какими-то однотипными названиями. За «Голубой лагуной», следовала «Розовая устрица», «Голубой мальчик» соседствовал с «Розовой орхидеей». Потому, когда нам на пути попался клуб «Черный паук», я даже спросил у Даши, что бы это могло означать, садомазохизм или фетишизм.
Бар «Сигма», где должна была состояться встреча с генералом, оказался совсем крохотным. Даша осталась ждать меня в машине, а я вошел внутрь. Перебатько предупреждал, что тут всего несколько столиков, так оно и оказалось. Здесь было светло и все сияло хромом и лаком. Посетителей не было. Бармен от нечего делать протирал стаканы за стойкой и любезничал с молоденькой официанткой. Они повернулись в мою сторону, но особого интереса не проявили, проследили взглядами, как я сел за столик возле зашторенного окна, и продолжили прерванный разговор.
Времени было без десяти минут семь. Особого волнения по поводу возможного налета и ареста у меня не было. Если нам с генералом не удастся договориться, то нападения следовало ждать не здесь, а при выходе. Обслуга между тем продолжала болтать у стойки, и ко мне никто не спешил подойти.
— Барышня, — позвал я официантку, — пожалуйста, уделите мне минуту.
Девушка удивленно обернулась, будто увидела меня первый раз, и что-то сказала бармену. Оба весело рассмеялись. Потом она погасила улыбку и подошла.
— Вы знаете, какие у нас цены? — не здороваясь, спросила она.
— Нет, не знаю, — честно сознался я. — Принесите, пожалуйста, стакан минеральной воды без газа, на воду у меня, надеюсь, денег хватит.
— А вы свою кредитную карточку, случайно, не потеряли? — нагло спросила она.
— Нет, — спокойно ответил я, — не потерял, — и положил перед ней кусочек цветного пластика. — Где у вас здесь туалет?
— Там, — небрежно кивнула девушку, на дверь за стойкой.
По-человечески ее можно было понять. Вид у меня для посещения дорогих заведений был не подходящий. Пока я изучал местные удобства на предмет возможного отступления, мой счет проверили, и когда я вернулся на свое место, никаких проблем больше не возникло, я превратился в нормального посетителя, просто несколько экстравагантно одетого.
Время приблизилось к семи, генерала все не было. Воду я выпил и решился на рюмку коньяка.
— Есть хороший французский коньяк «Реми Мартин Луи XIII», — любезно сообщила официантка, но он очень дорогой.
— Ничего, от рюмки не разорюсь, — решил я, — только сначала проверьте, хватит ли у меня на счету денег.
— Проверила, — улыбнулась она, — должно хватить.
Я уже начал смаковать действительно прекрасный напиток, когда в бар вошел невысокий стройный человек с почти интеллигентным лицом. На генерала, да еще по фамилии Перебатько, он не походил и я только отметил про себя, что ему около пятидесяти лет и по сторонам он смотрит как-то подозрительно.
Однако он сразу же направился ко мне. Оглядел, знакомо хмыкнул и без разрешения сел за стол. Я уже понял, что это и есть Перебатько и предложил:
— Коньяка хотите?
— Хочу, — сразу же согласился Александр Богданович. — А вы действительно похожи на бомжа. Кто это в вас стрелял?
— Один нервный идиот, — ответил я, приглаживая простеленный на груди плащ и исподволь разглядывая нового знакомого. — Рад, господин генерал, с вами познакомиться.
