Медерик откатился, чтобы не оказаться под падающим стволом, в рот забились грязь и мелкие сучья. Несколько солдат все же были раздавлены. Он не видел, куда попал третий выстрел. Прогремели еще три залпа, и он услышал мучительные крики гвардейцев.
— Тайлор, Дерен, Минц, за мной! — заорал Медерик и вскочил на ноги. — Встаньте в линию и сбейте этих стрелков.
Трое его разведчиков сразу же обернулись и заняли позицию, вскинув винтовки на плечо и приникнув к прицелам. Минц выстрелил первым, его болт сбил одного артиллериста-круута со спины вьючного животного. Дерен пристрелил круута, пытающегося подняться и забраться назад.
Тайлор и Медерик одновременно выстрелили в грудь среднего артиллериста, и огонь круутских пушек ослаб. Им надо было перезарядить оружие, но, целясь в круута, пытающегося вернуться на место, Медерик понял, что это бесполезно. Красноперый вожак собирался окружить их. Передислоцироваться было просто некуда, и он надеялся, что эта последняя отчаянная оборона даст его людям время бежать.
— Продолжать огонь! — приказал он. — Нам осталось лишь несколько выстрелов, пусть ни один не пропадет даром!
Он уложил очередного круута и остановился, чтобы перезарядить винтовку. Деревья справа тряхнул взрыв, и Медерика бросило наземь. Он почувствовал вкус крови и грязи и огляделся, борясь с головокружением. Минц и Дерен лежали в сплошном месиве из крови и щепок.
Его винтовка была бесполезна — ложе треснуло, ствол изогнулся. Он потянулся за пистолетом и ножом, но портупею оторвало, а кобура опустела.
Лишь клинок был там, где следовало.
Что-то шевельнулось в клубах дыма, он вскочил на ноги и увидел совсем рядом красный гребень. Медерик, пошатываясь, пошел, держа наготове нож, с бешено бьющимся сердцем и всепоглощающим желанием убивать. Он рубил ножом дымную пелену, крича врагу, чтобы тот обернулся:
— Давай, ублюдок! Хотел сражаться — так иди сюда, чтоб тебя!
Вот… мелькнула крапчатая розовая плоть и ярко-красное пятно. Медерик рванулся туда, держа нож перед собой. Он подошел ближе и приготовился нанести удар. Затем дымка рассеялась, и он увидел Тайлора, пригвожденного к стволу его собственным боевым ножом. Его грудь была вскрыта, кровь из разбитой головы забрызгала бледную кору дерева.
— Император, помилуй! — прошипел Медерик, упав на колени. Он все еще слышал вопли круутов, но они звучали будто на расстоянии и приглушенно. Это акустический эффект, вызванный холмистым рельефом, или ему повредило слух при взрыве?
Затем он услышал другой звук — гулкий грохот на склоне холма. Глубокий, он сотрясал землю, отдаваясь во всем теле, словно начало землетрясения. Медерик подхватил выроненную Тайлором винтовку и зашагал на так хорошо знакомый ему звук.
Когда он поднялся на вершину холма, туман рассеялся, и он вышел из леса навстречу самому прекрасному зрелищу, какое мог вообразить: десятки боевых машин, выкрашенные в цвета Сорок четвертого полка. Жалкие остатки его Псов собрались вокруг танков, окровавленные, измученные, но несломленные.
Возглавлял колонну могучий «Отец Время», и на высокой башне «Гибельного клинка» стоял лорд Натаниэль Уинтерборн. Рука его была на перевязи, и кожа бледна, как у танкиста-ветерана, но форма выглядела безупречно и сияла гордостью и честью, которые символизировала. Зелено-золотой флаг Сорок четвертого с горделивым золотым всадником блестел на солнце, и Медерик почувствовал, как в уголках глаз собираются слезы.
— Капитан Медерик! — позвал Уинтерборн, и он выпрямился и зашагал к громадному танку, мотор которого урчал, словно могучее живое существо.
— Сэр, — сказал он, хватаясь за край танка, чтобы не упасть. Он заметил, что кто-то написал прямо на броне «мясорубка», и улыбнулся, несмотря на полное изнеможение.
— Вы чертовски хорошо поработали, капитан, — сказал Уинтерборн. — Задержали их достаточно, чтобы мы смогли пригнать тяжелую артиллерию из Брэндонских Врат. Всякие умники говорили, что это невозможно, но я послал их куда подальше. Если кто-то и способен удержать тау, то это Псы Медерика.
— Благодарю, милорд.
— А теперь накорми и напои своих людей, капитан. Если сообщение от сержанта Леарха соответствует действительности, то сейчас здесь будет жарко. Эти леса и холмы — не самая подходящая для нас местность, и мне понадобятся твои бойцы, чтобы уберечь танки от проклятых круутов и дронов-разведчиков. Задача понятна?
Медерик подумал о краснопером крууте и отсалютовал:
— Псы не покинут бой, коль скоро он начался.
Дженна щелкнула затвором дробовика и кивнула силовикам, ожидающим за ее спиной. Она прошла по переходу к двери в помещение, в котором забаррикадировались тау, за ней — пятнадцать человек в черной броне и шлемах с зеркальными визорами с таким же оружием.
По другую сторону от двери еще десять вооруженных людей осторожно двинулись вперед, зная, что там, позади нее, вооруженные пришельцы. У тау было не так много оружия, но после гибели Аполлонии Дженна не хотела рисковать. Она знала, что Кулла и Дион, скорее всего, мертвы. До Куллы ей дела не было, а вот смерть Диона легла на сердце свинцовой тяжестью, и она знала, что потом ее будет одолевать чувство вины. Но пока что следовало восстановить порядок.
Она посмотрела вниз, во двор Стеклянного дома. С момента, когда была объявлена строгая изоляция, там не осталось ни одного узника. Башня в центре, символизирующая правосудие Империума, словно смотрела на нее с издевкой немигающим глазом стеклянного купола.
Дженна собрала своих бойцов сразу после бегства из тюремного блока, и они отреагировали на удивление быстро. Меньше чем через десять минут две ударные команды собрались и были готовы к действию. Она махнула рукой двум силовикам, вооруженным тараном и взрывчаткой:
— Дверь выносим одним ударом, не промажьте.
Отдав приказ, судья ждала мучительную минуту, пока закрепляли взрывчатку. Наконец все было готово, и Дженна встала рядом с дверью.
Она открыла проход всем людям, находящимся под ее командованием.
— Никого не щадить. Эти ублюдки убили Куллу и двоих наших. — Она не стала упоминать, что отчасти в ответе за эти смерти. — Я хочу, чтобы они все погибли. Ясно?
Ее силовики кивнули, и Дженна прижалась к стене.
Видя, что люди по другую сторону двери сделали то же самое, она пару раз стукнула кулаком в дверь.
Одновременно произошли две вещи.
Дверные петли снесло с тяжелым грохотом и лязгом металла.
И горячие клубящиеся пары заполнили двор, когда десантный корабль «Косатка» включил свои реактивные двигатели на полную мощь, чтобы резко затормозить прямо перед самой землей.
Дженна прикрыла ладонью глаза, чтобы уберечь их от сыплющегося песка и выхлопных газов. Сквозь пелену дыма и пыли, поднятой двигателями, она увидела, как корабль прямо в воздухе вращается вокруг своей оси, и услышала визг мощного мотора.
