— Никогда бы не подумала, что в нашей духовке можно приготовить что-то путное. У матери всегда все пригорало.
— Я ставлю в духовку алюминиевую кастрюлю с водой, — поделилась секретом Юля.
— Эмалированную нельзя?
— Можно, но она быстро сгорит.
— Да, — с восхищением покачал головой Олег. — Высший пилотаж! Вам можно курсы открывать, учить уму-разуму молодых хозяек.
— Юлечка у меня тоже не старая, — встрял в разговор довольный Шурик.
Ужин прошел наилучшим образом. Василий не скандалил, но зорко следил за происходящим: вдруг кто обидит его обожаемую хозяйку.
Он даже позволил Олимпиаде себя погладить.
— От меня не убу-удет, — мурчал он.
Оказывается, и «Прищепка», как он ее называл, может быть нормальной. Вот что значит вовремя поставить человека на место!
Заминка произошла в конце визита, когда Олимпиада стала показывать привезенные фотографии.
— Это я с Олегом, это мама, а это интерьеры дома, — поясняла она.
Юля смотрела из вежливости. Вдруг на одном из снимков она увидела что-то знакомое.
— Подожди, — остановила она Олимпиаду.
Та с удовольствием стала объяснять:
— Мамин муж, господин Гильдяев обустраивает угловую гостиную. Всё пока в процессе оформления. Он вкладывает деньги в антиквариат. За последнее время ему удалось приобрести несколько картин. Вот это…
— «Ирисы, засыпанные снегом», — вырвалось у Юли, потому что она слишком хорошо знала картину, которая висела в гостиной Вершининой.
— Да, — изумилась Олимпиада. — А вы откуда знаете? Здесь нельзя прочитать название.
— Картина известная, слышала про нее, — смутилась Юля, сказав первое, что пришло в голову.
— Конечно, — гордо откликнулась Олимпиада. Там будут висеть только известные полотна.
Когда гости уехали, Шурик тревожно спросил:
— Это те самые «Ирисы», которые недавно украли у Вершининой?
— Да.
— Сообщишь Тамаре?
— А что ты предлагаешь?
— Без вариантов. Надо сделать это немедленно.
— Шура, я понимаю, тебе неприятно, потому что твоя жена…
— Бывшая жена, — резко оборвал ее Шурик и смутился: — Извини, я не хотел тебе грубить. Давай выясним раз и навсегда. У меня одна жена — ты, и другой мне не надо. Договорились?
— Да, — прижалась к нему Юля.
Глава 34
Тамара сидела напротив следователя прокуратуры Лаврова с непроницаемым лицом.
Когда ее снова вызвали в прокуратуру, она удивилась. Ограбление квартиры расследовала милиция. После того как Юля сообщила, что украденные полотна находятся у Гильдяева, дело завертелось.
Вчера Вершинина побывала у следователя милиции Тимофеева и опознала свои картины.
— Некоторое время они побудут у нас. Не возражаете? — спросил Тимофеев.
— Нет, конечно.
— Не догадываетесь, кто мог совершить кражу?
— А разве вы не нашли человека, у которого они находились?
— Он их купил.
— У кого?
— У того, кто побывал в вашей квартире, — с раздражением ответил Тимофеев. — Вы продолжаете утверждать, что не знаете, кто вас ограбил?
Теперь возмутилась Тамара:
— Вы так со мной разговариваете, словно я сама это сделала!
— Фамилия Назаркин вам ничего не говорит?
— Нет. — Она подумала и еще раз твердо повторила: — Я никогда не слышала эту фамилию.
Ее с миром отпустили.
И вот сегодня — вызов в прокуратуру.
Леонид Леонидович Лавров, раскладывая на столе бумаги, не смотрел в сторону Вершининой, но она все равно чувствовала, что он наблюдает за ней.
Молчание затянулось.
— Зачем меня вызвали сюда? — первой не выдержала она. — Вы расследуете убийство Ревенко, но я уже все рассказала раньше.
— Не торопитесь, Тамара Викторовна. Думаю, нам найдется о чем поговорить.
Она пожала плечами.
— Ну, если следователь прокуратуры так считает…
— Я в этом просто уверен.
Лавров подровнял стопку бумаг и посмотрел на Тамару.
— Люблю, знаете ли, порядок. Во всем, — подчеркнул он. — А вы?
— Ничего не имею против порядка.
— Значит, мы найдем общий язык. Два года назад этого не случилось. Я расследовал убийство вашей приятельницы Ирины Устинкиной и Аиды Пивоваровой.
— С Пивоваровой я ни разу в жизни не встречалась.
— Правильно. О ее существовании вы знали со слов Устинкиной.
— Это преступление?
Лавров не ответил.
— Тамара Викторовна, вы очень умная женщина.
— Не надо мне так грубо льстить.
— Поверьте, я говорю правду. Вы действительно умная женщина. Вам удалось провести следователя прокуратуры Фролова, которому начальство передало дело об убийстве Пивоваровой. Но и меня вы провели тоже. Почему застрелили Устинкину?
— Вы… — Тамара задохнулась. — Вы все выяснили еще тогда.
— К сожалению, нет.
— Ирину застрелил ее любовник.
— Верно.
— Не понимаю, зачем нужно ворошить старое дело?
— От него может потянуться ниточка к новому убийству.
— Что… что вы этим хотите сказать? — Тамара кусала губы и не замечала этого.
— Почему вы нервничаете?
— Вы ошибаетесь.
— Я хороший следователь и скажу не хвастая — ошибаюсь редко. Два года назад я почувствовал, что вы не все мне говорите. Поверьте, я сумел бы поймать вас на противоречиях, но дело от меня забрали. Да, собственно говоря, с убийством Устинкиной все вроде было ясно. Ее застрелил Орешкин, у него потом и оружие нашли. Вернее, оружие обнаружили уже у мертвого Орешкина.
Вершинина молчала.
— Тамара Викторовна, вы ничего не хотите мне рассказать про… Орешкина?
— Вы о чем?
— Хорошо, я помогу вам. Помните, в начале беседы, я сказал, что люблю порядок во всем? По глазам вижу, что помните. Хороший следователь — это прежде всего следователь любопытный. Сейчас я сделал то, что был обязан сделать два года назад. Так вот, я поинтересовался, кто такой Орешкин. И обнаружил много интересного. Его мать звали Раисой Львовой. Фамилия вашей бабушки тоже Львова Серафима Дмитриевна. Бабку Орешкина звали Львовой Лидией Дмитриевной. Серафима и Лидия были родные сестры по отцу, поэтому у них и отчество одинаковое. Получается, что с этим Орешкиным вы родственники. Или я ошибся?
