Четвертое мартаСегодня — первый день в школе Лена, Мэнды и Скотти, вернувшихся после вынужденного отсутствия. У меня была неделя, чтобы попрактиковаться вести себя тихо и с достоинством.
— Это классический способ поведения кокеток, — уверила меня Глэдди, когда я навестила ее в последний раз.
— Глэдди, — скептически возразила я, — я никогда не видела, чтобы ты вела себя тихо и с достоинством.
— Это потому что меня никто не пытался увлечь и обмануть, Джей Ди!
— Да и кому бы взбрело в голову сделать это с такой девчонкой, — нежно сказал Mo, обхватив ладонями лицо Глэдди и запечатлев долгий сочный поцелуй на ее сморщенных губах.
— А вот я, похоже, лакомый кусок для обманщиков, — вздохнула я.
Отличный момент для того, чтобы позади меня неожиданно появился бы Маркус и сказал бы что-нибудь ободряющее, что все будет хорошо. Что-то вроде: «Джессика, я тебя никогда не увлеку и не обману».
Но он этого не сделал. В «Серебряных лугах» его сегодня не было, хотя я и не искала особенно (ну хорошо, искала). Мы с Маркусом почти не разговаривали с тех пор, как беседовали тогда в библиотеке. Он избегал смотреть мне в глаза и едва здоровался. Думаю, что он все же за Лена из мужской солидарности.
В любом случае, я поклялась не показывать Лену, Мэнде или остальным сплетникам нашей школы, будто я расстроена. Я даже в класс не хотела заходить, пока не поняла, что вечно так бегать не будешь.
— Боже мой! — заверещала Сара, увидев меня в холле перед классом. — Ты не умрешь, если увидишь Лена и Мэнду вместе?
— Я их пока не вижу.
— Смотри!
Она схватила меня за плечи и развернула в противоположном направлении, как раз вовремя: Лен нежно целовал Мэнду, словно он был рыцарем, а она растреклятой дамой или чем-то в этом роде.
«Тихо и с достоинством», — напомнила я себе.
— Боже мой! Ты не хочешь умереть?
— Нет, — мрачно сказала я. — Не совсем.
— Если бы мой парень унизил меня так, как Лен, я бы точно хотела умереть.
— Вот и хорошо, что у тебя нет парня, — приторно-сладким тоном отозвалась я. — И не было никогда, правда?
Она заткнулась и потащилась в класс.
Я закрыла глаза и привалилась затылком к дверце шкафчика. В этот момент меня постучали по плечу. Я совершенно четко знала, кого хочу увидеть.
— Гм. Джесс.
Последний человек, которого я хочу видеть.
«Тихо и с достоинством», — напомнила я себе, открывая глаза.
— Что тебе, Лен?
— Я просто хотел. Гм. Извиниться за то, что сделал тебе больно.
Я подняла руки, обрывая его тираду.
— Во-первых, ты извиняешься не потому, что ждешь прощения, а потому, что так ты чувствуешь себя менее виноватым. Во-вторых, не думай, что сделал мне больно. Если ты так думаешь, то ты просто самолюбивый психопат, как и твоя мамочка.
Да, вот так. Я опустила тебя до мамочкиного уровня. Он этого заслуживает.
— Это был удар исподтишка, вот что я думаю, — продолжила я спокойно. — И мне это не понравилось, и не потому, что ты спутался с Мэндой, хотя все знают, что ты просто очередная ее игрушка. Нет, мне это не понравилось по единственной причине: ты бросил меня, прежде чем я сделала это. И я еще оказалась бо́льшей скотиной, чем ты. Но наконец-то я это выяснила!
Когда я закончила свою речь, раздались аплодисменты. Я была настолько поглощена тирадой, что не заметила слушателей. Бриджит, Пепе, Скотти, Тэрин и целая куча народу, которого я не знала, стояли и хлопали вслед поджавшему хвост Лену.