Федор тоже признал старого курилку. Он ласково погладил корпус и улыбнулся:
— Ну, теперь дело пойдет. Мы из него всё выудим. Я, брат Костя, на «Олимпике» каждую микросхему знаю…
И он скорее потащил старого железного знакомца на приборный стол, где «Олимпика» уже дожидался его далекий потомок — парсер «Алдан».
Работа спорилась, и это радовало. Большинство инфоносителей Смагину удалось завести, что называется, с пол-оборота.
Он сам тщательно копировал всю информацию, скрупулезно проверял и перепроверял, памятуя историю с флэшкой своего знаменитого предка, после чего отправлял мне по корабельной сети, и я начинал рыться в этих огромных массивах, выискивая, вытаскивая, собирая и фильтруя.
А затем пересылал всю золотоносную породу, где оставался хотя бы шанс, что вот-вот блеснет вожделенная крупинка драгоценного песка, на третий парсер в дальний конец нашего импровизированного машинного зала, где священнодействовала Тайна.
В массивных наушниках с полной изоляцией от внешнего мира она часами пялилась на экран сквозь какие-то диковинные огромные очки, которых я прежде на ней никогда не видел.
— Ты похожа на пчелу, — заметил я, просто чтобы поддержать разговор.
Не скрою, мне было приятно ее общество, особенно когда она не давала воли своему характеру, взрывному и импульсивному, точно темперамент канделианской носорожихи.
— Рабочую или трутня? — Осведомилась она, не сводя глаз с экрана, через который, я уже знал, бодро тянулась нескончаемая лента текстов и графики.
Эх, вот если бы она так же внимательно смотрела на меня, ну хотя бы изредка!
— Ка-ра-леву! — нараспев произнес я и добился таки, что она прыснула в кулачок. Значит, услышала.
— Ну уж нет. Хватит с нас и одного «ка-ра-ля», — заявила она, явно смягчившись. После чего прибавила вполне доверительно. — Знаешь, Костик, если честно, я его здорово побаиваюсь. Ну, того, который в реакторном отсеке. Мне почему-то кажется, что в один прекрасный момент, когда я отвернусь, он вдруг встанет за моей спиной. Нависнет и ка-а-ак…
Она показала обеими руками, как ее душит кто-то, стоящий позади.
От этого движения ее грудь тут же приподнялась и задорно уставилась на меня остро выпирающими приятными конусами, как если бы была самостоятельной и действовала по собственному усмотрению, не слушая хозяйку.
Черт, чер-р-рт, с этим инопланетянином мы все тут просто с ума сойдем!
А между тем, рядом такая симпатичная, умная, и самое главное — вполне расположенная ко мне девушка.
Я же вынужден день-деньской пялиться в монитор, чахнуть над каждым файлом как Кащей над своим златом-серебром и даже отвлечься на секунду не могу. Потому что мой язык сам собой вдруг принялся нанизывать слова на шампурчики фраз, причем слова, произносить которые у меня и в мыслях не было!
— А все-таки здорово ты придумала ему имечко. Вот уж точно — король, — заявил мой язык, заставив меня прислушиваться к бреду, который нес мой собственный рот. — Знаешь, в моей профессии порой очень важно найти единственно правильное, точное слово. Интересно, а как его называли те, которые… которые… эээ… сейчас в холодильной камере? Космонавты, в общем.
— Думаю, скоро мы это узнаем, — предположила она, поправляя прическу.
И в этом движении тоже было море обаяния и бездна грации.
«Так птицы по утрам отряхиваются от росы» — немедленно возникла в моем воспаленном мозгу эта дурацкая банальщина и крепко застряла там, наотрез отказываясь уходить.
— Уверена, мы обязательно найдем какие-то материалы, связанные с «королем», — кивнула она. — Если же он был говорящий, то непременно должен был наговорить им, наверное, такого…
Она продемонстрировала, как ее красивая головка с аккуратной стрижкой идет кругом от свалившегося прямо с небес Сияющего Откровения Истины вперемешку с Величайшими тайнами и загадками Вселенной, часть третья — так называлась книжка, которой я зачитывался до умопомрачения на протяжении всего пятого класса.
Именно тогда я твердо решил стать звездным пилотом и водить по космической целине огромный рейдер Главдальразведки, никак не меньше. Теперь годы прошли, все возможные перспективы позорно упущены, а детские мечты сбылись исключительно по принципу «от противного»…
— Что же до названия, то можешь мне не верить, но я его вовсе не придумывала.
— В смысле? — Промычал я, с трудом возвращаясь к реальности из соблазнительной виртуальности любовных планов и прогнозов.
— Тут какая-то странная штука, Костя.
Тайна наморщила носик, словно собиралась чихнуть, но передумала. Тогда я еще не знал, что эта гримаска означает у нее крайнее недовольство собой.
— Это слово — «король» — как будто само в моей голове возникло. Точно всплыло со дна. А раньше тоже там было, только где-то жутко глубоко и придавлено чем-то. Мистика какая-то…
Она всплеснула руками и засмеялась.
Я вежливо поддержал, и так мы пополняли организмы витаминами с полминуты. После чего наша очаровательная Капитанша вздохнула и жестом указала на экран своего компьютера — мол, ничего не поделаешь, поехали дальше фильтровать-просеивать. Но напоследок вдруг попросила:
— Кость, а Кость? Пообещай, пожалуйста, что никогда не отпустишь меня одну туда… на «Казарку», ладно? Если честно, я всерьез побаиваюсь этого, в короне.
Голосок у нее сейчас был нарочито жалобный, а губки она состроила таким бантиком, что просто ах.
И какой же Костян не мечтает хотя бы раз в жизни стать благородным сэром Константэном-рыцарем? Конечно, согласился.
У монитора я еще пару минут прокручивал в голове все приятные впечатления от нашего маленького тет-а-тета. А потом работа вновь захлестнула меня с головой, и стало совсем не до сантиментов.
* * *
Весь материал, который нам удалось собрать на «Казарке» в единый информационный массив, мы стали называть «Архив В». Очевидно, в тайной надежде со временем создать и «Архив З». А с учетом появления во всей этой захватывающей, хотя и чрезвычайно мутной истории, еще и инопланетного существа, которое я теперь называл не иначе как «голым королем», количество наших архивов обещало увеличиться в непредсказуемой прогрессии.
Работать же с «Архивом В» было одно удовольствие.
— Всё датировано и адаптировано, — задумчиво изрек Федор, едва лишь просмотрел первую пару десятков файлов из каталогов открытого доступа с твердотельных хранителей информации ЦПК «Казарки».
Главный «полётник» ракетоплана мы подключили к питанию сразу по окончании основательной биологической и химической чистки. Эту длительную и скрупулезную процедуру томившаяся от ожидания Тайна в сердцах обозвала «дебеллоизацией».
Надо сказать, из всех троих Капитанов Мечты, как виделось мне огромным заголовком в одном из моих ближайших лучезарных репортажей-сенсаций о результатах нашего невероятного расследования, лишь Тайна пылала поистине религиозным фанатизмом в отношении «архивов „Казарки“».
