Адамс развлекал Ину рассказами об арабской культуре, о которой знал очень многое. Он поведал ей о том, что магометане ждут второго пришествия своего пророка, рожденного от человека, отсюда и их обычай носить короткие шаровары в знак этого ожидания. Потом разговор зашел об арабских беженцах с западного берега Иордана, и они удивлялись, сколько бед принесла война, длившаяся всего шесть дней.
— Надеюсь, вам удастся продлить свой отпуск, Ина, — обратился к ней Адамс, наполняя ее бокал из серебряного шейкера. Он предложил им «Дайкири» (любимый коктейль Джека Кеннеди), который приготовил заранее и поставил в холодильник до их прихода.
— Да, я уже сегодня дала телеграмму. Уверена, мне дадут еще неделю, поскольку я пообещала приехать сразу же, как только появится что-то срочное.
Улыбка НОЖа перекочевала на Ингхэма; он буквально изливал благодать на них обоих.
— Кажется, Говард, вы поговаривали о поездке в Париж?
«Неужели?»
— Только если закончу свою книгу.
— А я уже давно мечтаю об этом, — заметила Ина.
— С Говардом? Прекрасно. Мне кажется, он становится беспокойным, — заявил НОЖ.
Интересно, с чего он взял? Во время беседы Адамс то и дело переводил взгляд с одного на другого, словно пытался разгадать, что они «решили» между собой, как сильно влюблены в друг друга, счастливы или не очень? Однако Ингхэм чувствовал, как все сильнее отдаляется от Ины. Здесь, в этой гостиной, где они так часто сидели и по-дружески беседовали с НОЖем, он пытался настроить себя на разрыв с Иной, поскольку предполагал, что именно это она собирается ему предложить. Насколько больно его это заденет? Что пострадает сильнее — гордость или сердце? Ина смотрела на него, слегка улыбаясь, и он догадывался, что ей немного скучно, как и ему самому.
— Думаю, дня за два я все закончу, — сказал Ингхэм, отвечая на вопрос Адамса о книге.
— Тогда вы должны устроить себе настоящие каникулы с переменой обстановки. Да, Париж. Почему бы и нет? — Адамс покачивался на каблуках, словно уже и в самом деле видел их медовый месяц в Париже в его блаженном, классическом варианте.
Выпив по две порции коктейля, они ушли. НОЖ не высказал желания присоединиться к ним.
— Он просто ангел, разве нет? — улыбнулась Ина. — И очень привязан к тебе. Но ты сегодня какой-то молчаливый.
— Извини. Это все жара. Думаю, мы можем съездить в «Дю Гольф».
Ресторан отеля, в который Ингхэм столько раз заглядывал в ожидании так и не пришедших писем — от Джона и Ины, — был почти заполнен, однако им удалось отыскать удобный столик на двоих.
— Итак, дорогая, — начал Ингхэм, — ты подумала над тем, о чем мы говорили сегодня днем?
— Конечно думала. Да. Я понимаю, что здесь все совсем по-другому. Наверное, я пыталась сделать из мухи слона. На самом деле я вовсе не собиралась учить тебя, как тебе следует быть.
Именно это Ингхэм и надеялся от нее услышать.
— Если это не беспокоит тебя, то так тому и быть, — добавила Ина.
Это намек, что должно беспокоить? Ингхэм усмехнулся:
— Тогда больше не будем об этом говорить.
— Тебе все еще хочется поехать в Париж? На следующей неделе?
Ингхэм понимал, что это означает. Она принимала его обратно, принимала таким, какой он есть. Поехать с ней и потом, возможно, вернуться в Хаммамет? Однако он знал, что она не это имела в виду.
— Ты хочешь сказать, чтобы оттуда лететь в Нью-Йорк?
— Да. — Ина выглядела спокойной, уверенной в себе. Неожиданно она улыбнулась. — По-моему, ты не слишком горишь энтузиазмом.
— Я считал, что первым делом мне нужно закончить книгу, а потом уже куда-то ехать.
— Разве она почти не закончена?
Так оно и есть, он сам не раз говорил ей об этом, но ему хотелось закончить работу непременно здесь, в этой убогой комнатке, где он спал по соседству с Иенсеном и его картинами. И отказ ехать с нею в Париж совсем не обязательно означал потерю Ины.
— Если бы ты могла остаться здесь — я имею в виду, если бы ты смогла вытерпеть эту жару, — то я постарался бы закончить книгу менее чем за неделю.
Ина снова засмеялась, однако ее глаза оставались ласковыми.
— Не думаю, что ты управишься за неделю. Но возможно, тебе просто не хочется ехать в Париж.
— А тебе хочется в Париж, вместо того чтобы остаться здесь, насколько я понимаю.
— Сколько еще ты собираешься торчать здесь, милый?
Официант показал им блюдо с двумя сырыми белыми рыбинами. Ничего не понимая в рыбе, Ингхэм одобрительно кивнул. Ина, вероятно, ничего не заметила, поскольку наблюдала за ним.
— Мне хотелось бы остаться здесь до тех пор, пока я все не закончу. Правда.
— Ну хорошо, тогда оставайся.
Повисло неловкое молчание.
— Значит, в следующий раз увидимся в Нью-Йорке? — проронил Ингхэм. — Это совсем скоро.
— Надеюсь, что это не будет долго.
— Не будет.
Ингхэм понимал, что ему стоило найти более ласковые слова, которые она ждала от него. Неожиданно он ощутил неуверенность в своих чувствах. Он догадывался, что это сидит глубоко у него внутри. «Ничего, разберемся с этим позднее, — сказал он себе. — Просто сейчас трудный момент». Его неуверенность сменилась чувством вины и какого-то непонятного замешательства. Ему вспомнился тот день, когда он жил в бунгало и ему вдруг страшно захотелось почитать что-нибудь из прозы Генри Джеймса. У него возникло чувство, что ему не прожить без этого до конца дня. Тогда он поехал в Тунис и купил единственное, что смог найти, — сборник «Библиотеки современной литературы», в который вошли «Поворот шурупа» и «Урок мастера». Ему почему-то захотелось рассказать об этом Ине, хотя какое это имело отношение к сегодняшнему вечеру?
После еды они выпили бренди. Вечер, по крайней мере внешне, развивался успешно. Неловких моментов больше не возникало. Однако Ингхэм по-прежнему чувствовал себя удрученным. Фразы, брошенные НОЖем, будоражили мозг и раздражали его. Кроме того, в его памяти всплывали счастливые моменты, когда они с Иной занимались любовью. Ингхэм воображал себя женатым на Ине, живущим в удобной квартире в Нью-Йорке с прислугой, которая облегчит жизнь им обоим, принимающим у себя интересных людей (им с Иной нравятся одни и те же) и, возможно, имеющим ребенка, а то и двух. Он был уверен, что Ина захочет иметь детей. Он представлял, как успешно ему работается в такой уютной обстановке. Так почему же он не хватается за этот шанс обеими руками?
Он просто никак не мог сделать это сегодня.
Однако он поднялся в номер к Ине вместе с ней. Она пригласила его сама, и он пошел.
Было уже три часа ночи, когда Ингхэм вернулся домой. Ему хотелось немного поразмышлять, но он почти моментально заснул. Они, как всегда, чудесно провели время в постели.
