наверное, быстро тебя забудет!
А если опять активизируется Комаров, узнав, что я свалил?
Бл**ь!
— Ой, я всегда так волнуюсь, когда самолёт взлетает, — жарко шепчет брюнетка. — А ты?
Молча мотаю головой — нет.
Открываю на планшете учебник по предмету, который сдавать уже через несколько дней. Ужасаюсь объёму, пытаюсь вникнуть в суть. Но строчки плывут перед глазами — потому что я продолжаю думать о Лере. Только о ней.
ЛЕРА
Это ужасно — вернуться в пустую квартиру, где всё напоминает о Даниле. Но теперь его здесь нет… Мозг взрывается от воспоминаний, и каждое из них причиняет боль.
Я глупая, а Данила умный. Он знал, насколько мне будет тяжело, поэтому и предлагал уехать вместе.
На ватных ногах прохожу вглубь квартиры, валюсь на диван, обнимаю подушку. И снова из глаз градом катятся слёзы, а из груди рвутся рыдания. В сердце торчит ржавый гвоздь, внутри саднит так, будто содрали кожу.
Я не выдержу две недели без моего любимого, это невозможно!
Данила сейчас в небе, надо как-то протянуть ещё пару часов, пока он не приземлится в столице. Тогда мы снова сможем поговорить. Только бы не надоесть ему с этими истериками. Его сейчас закрутит новая жизнь — шикарный город, столичные знакомства, интересный проект. А моё нытьё по телефону, что я соскучилась, быстро его утомит…
Надо погрузиться в учёбу — только так смогу отвлечься.
Как побитая, плетусь в душ, включаю воду, и когда её потоки начинают струиться по лицу и плечам, вспоминаю, сколько раз мы вместе обнимались в клубах горячего пара, намыливали друг друга гелем, жарко целовались.
А потом я упиралась ладонями в стену, и Данила нависал сзади, брал так неистово. Или медленно, тягуче… А иногда подхватывал под бёдра, а я прижималась к его груди и обвивала талию ногами. Захлёбывалась от безумных ощущений, когда он вторгался в меня — каждый раз это было откровением, падением в сияющую бездну, чистым восторгом…
Как же я его люблю…
Смотрю в зеркало, расчёсываю влажные волосы, разглядываю своё заплаканное лицо. Хватит реветь, сколько можно! Сейчас сяду за компьютер и до самой ночи буду разбирать конспекты. А потом займусь таблицами для «Туран-софта». Компания преодолела внутренний кризис, и теперь всё хорошо, я снова в деле, заданий выше крыши.
Устраиваюсь перед мониторами и понимаю, что губы снова начинают дрожать. Ведь это Данилин компьютер, его кресло и стол…
Я подходила сзади, когда он сидел тут, полностью погружённый в работу, обнимала за плечи, шарила ладонями по каменным грудным мышцам. В общем, отвлекала изо всех сил. Обычно мои провокации заканчивались тем, что мы начинали бешено целоваться, а потом Данила подхватывал меня и уносил в спальню…
А на этом диване мы смотрели фильмы, переплетаясь, как макраме: не разберёшь, где чьи руки, ноги…
Скоро наступит май, зацветут яблони и сирень, наполнив воздух нежным ароматом. Но мне будет не с кем гулять и обниматься, и шептать на ухо нежные слова… Я одинокая, несчастная, покинутая…
Надо вернуться к жизни. Заставляю себя сосредоточиться на учёбе — готовлюсь к семинару, потом принимаюсь за таблицы. Но то и дело посматриваю на часы — долетел ли Данилушка? Когда же он позвонит?
Вроде бы уже должен. Но он не в сети, нигде его не видно. Что случилось?
Проверяю электронное табло столичного аэропорта, вижу, что рейс благополучно приземлился. Почему же Даня не спешит мне набрать? Не мог же так быстро обо мне забыть?
Нет, глупости. Наверняка, есть веская причина, почему он молчит…
Но я же страдаю! Я так жду его звонка!
Потеряв терпение, нафантазировав всяких ужасов, через полчаса пытаюсь сама дозвониться до милого, но его номер не отвечает. Минуты тянутся невыносимо медленно, я хожу туда-сюда по квартире, по телу прокатывает нервная дрожь…
На часах уже десять… Потом одиннадцать…
Полночь!
У меня закончились варианты, я совсем ничего не понимаю и места себе не нахожу. Даже если бы у Данилы разрядился айфон, можно было уже сто раз его подзарядить, чтобы связаться со мной. Но Дани по-прежнему нет в сети… То есть, он даже не включил телефон после приземления? Что за ерунда! Чем он там занимается?
В аэропорту его должен был встретить водитель Демьяна Андреевича. Возможно, Данила сразу поехал в офис или ресторан, и там в мужской компании за разговорами забыл обо всём на свете. Но как он мог забыть, что я тут умираю в ожидании его звонка?
А вдруг с ним что-то произошло?
Внезапно наваливается дикая усталость вперемешку с отчаяньем. Позади три нервных дня и тяжёлое расставание. И я, похоже, выключаюсь, даже не расстелив кровать. Едва касаюсь щекой Данилиной подушки, сознание путается, глаза закрываются сами собой…
Из сумбурного мрачного сна меня вырывают странные звуки. Очнувшись, понимаю, что кто-то звонит в дверь. Не успеваю кубарем скатиться с кровати, как слышу тихий щелчок замка.
А через секунду, совершенно потрясённая, я уже оказываюсь в объятиях… Данилы! Он стискивает меня в стальном кольце, начинает жадно целовать.
— Ты… Ты… Откуда?! Как?! — изумляюсь я и смеюсь от радости. Кажется, моё сердце сейчас разорвётся.
— Лера, пока сидел в самолёте, вдруг понял, что я не сделал кое-что очень важное, — говорит Данила и пристально смотрит мне в глаза. Я тону в его взгляде, полном любви и нежности. — Решил исправить свой промах. Как только приземлились, сразу купил обратный билет, снова прыгнул в самолёт. И вот я здесь.
— Ты не нормальный! Какой промах?
А дальше происходит то, о чём я не смела и мечтать: Данила опускается передо мной на колено и достаёт из кармана маленькую бархатную коробочку. Едва он её открывает, миллионы радужных искр рассыпаются по прихожей.
— Выходи за меня замуж, малыш, — Данила протягивает мне сверкающее кольцо. Оно похоже на те, которые я видела в голливудских фильмах. Белое золото, крупный бриллиант. — Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна?
Дышу, моргаю, стискиваю зубы, чтобы не разреветься в сотый раз за этот день.
— Данилушка…
— И так нам будет легче пережить разлуку. Мы будем знать, что уже навсегда связаны друг с другом. Ты выйдешь за меня, Лера?
— Выйду, — отвечаю сквозь слёзы. — Конечно… Я тоже очень хочу… за тебя замуж!
Восхитительное кольцо перемещается из коробочки на мой палец, оно ослепительно сверкает под светом ламп в прихожей.
— Какое красивое… Где же ты его купил?
— Прямо в аэропорту. Носи и не снимай, договорились? Пусть все видят, что ты моя. Только моя!
— Данила… Но ты ведь
