лежа воспринимать такую информацию было невозможно. Но Самаэль был начеку и не дал мне этого сделать, перегородив путь. Всплеснув руками от негодования, я простонала:
- И что, снова все насмарку? Ведь когда вы расследовали дело Художника, то большая часть предателей и в Ордене, и в вашем ведомстве просто затаилась!
- Именно поэтому мы и не прекращали раскручивать эту нить, - с важным видом кивнул Раймунд и сделал символичный глоток из чашки, - даже более того. Великий магистр был давно у нас на подозрении. Слишком часто и слишком серьезные утечки шли с Ордена. Вся иерархия там построена так, что доступ к информации имеют всего несколько храмовников. Так что мы все время следили за вами. Кстати, я давно уже примерил шпоры рыцаря, и пришлось проходить эту процедуру еще раз, чтобы быть поближе к тебе. Никто не интересовал некромантов так, как твоя персона.
- Видимо Отто сообразил, что верхушкой Ордена заинтересовались, и поэтому сбежал сюда, - подхватил Гаспар, но мне было уже все равно.
Я смотрела только на лоснящегося графа и мечтала вцепиться ему в горло так же, как некогда магистру. Около меня он решил пофилонить, так сказать, ловить на живца. А как талантливо изображал надутого от важности недотепу? Мерзавец. Все вокруг меня сплошь предатели и мерзавцы.
- Значит, ты работаешь на Инквизицию?
- Ну почему каждый так и норовит мне «тыкнуть», что за воспитание у нынешней молодежи? – рыцарь брезгливо сморщил нос, - не работаю, а сотрудничаю. Орден имеет много точек соприкосновения с разными сферами и движениями.
- Поэтому ты так набивался ко мне в друзья? Пытался спровоцировать на мнимую борьбу с Инквизицией? Мол, они перегнули палку и их надо разогнать?!
Нет, ну каков гад! А ведь я почти, что поверила ему тогда, даже прониклась к нему уважением. Конечно, в любом случае я бы не стала ему помогать, терпеть не могу под ковёрные игры, но ведь сочувствовала Раймунду!
Граф неожиданно широко, совсем по-мальчишески улыбнулся.
- Да, надо же было убедиться в твоей лояльности к власти. Не волнуйся, проверку ты выдержала на "отлично", не повелась.
- Я к ней не лояльна! Меня много чего не устраивает!
- Да-да помню, но и ты ведь не враг. И за спиной строить козни не будешь. Неплохо же все получилось, верно?
- Самое печальное, что никому нельзя верить. Одни обманывают, пытаясь прикрыть свои отвратительные делишки, другие представляют действия как исключительное благо. Но каждый из них старается лишь ради собственной выгоды.
Позволив себе эту тираду, я обратилась к Гаспару:
- Вы нашли всех, кто связан с Лукосом? Я имею в виду не только учеников – некромантов. В первую очередь меня интересуют те, кто продвигал его. Те, кто помог скрыться под именем Отто.
- Ты будешь удивлена, услышав эти фамилии, - хохотнул Лерой и многозначительно замолчал.
Гаспар назвал несколько фамилий, приближенных к его величеству Уэстфорду… и его молодую супругу. В королевстве существовала целая подпольная фабрика по совершенствованию некроматических ритуалов. И если бы не несчастье, случившееся с принцем, так все бы продолжалось при молчаливой поддержке королевского двора.
- К слову, ее величество Виктория изначально не собиралась делать то, что пообещала тебе, - с тщательно скрываемым сочувствием сообщил кардинал, - и не слышала она про тебя ничего. Это Лукос подкинул ей мысль и документы, собранные из госпиталя, подтверждающие, что ты можешь ей помочь. Он хотел, чтобы появилось то, чем можно тебя шантажировать помимо взятых заложников. За принца тебе бы голову сняли без разбирательств… Но, ты все переиграла по-своему. Кстати, королева сейчас так же, где и Дионис. Только решение по ее делу не будет мягким.
Я опустила голову. Только у меня появилось желание спросить, знала ли Инквизиция о помощи принцу до того, как я попыталась поставить Викторию на место. Как Гаспар мне прямым текстом заявил, что они следили за всем, что здесь происходило. Теперь я даже не удивляюсь, что куратором в последний момент сделали кардинала, вместо преподавателя. Все было хорошо, но я никак не могла понять, почему Гаспар или кто-то из его коллег не остановили меня там, в палатах принца?
- Почему?..
Кардинал сразу понял, о чем я, но отвечать не спешил. Как-то слишком тяжко вздохнув, он вернулся в свое кресло.
- Великий Инквизитор приказал не мешать… Он хотел убедиться, что твоя кровь химеры не возьмет над разумом верх и мальчик пойдет на поправку.
- Вы готовы были рискнуть жизнью принца ради этого? – не поверила я.
Удивительно, но Гаспар смутился.
- Великий Инквизитор был настолько уверен в тебе, и я не знаю почему. Возражать ему никто не может, тем более что он вновь оказался прав. Принц идет на поправку. Следя за вами, мы вышли на того, за кем гонялись многие годы… Орден и многие другие структуры ждут масштабные преобразования.
В спальню бесшумной тенью скользнул какой-то невзрачный человек. Он был одет во все серое, с непонятным цветом глаз и невыразительным лицом. Идеальный клерк, шпион или наёмный убийца. Захочешь, не запомнишь. Он склонился к уху кардинала, что-то шепнул и так же стремительно исчез, как и появился. Гаспар взволнованно вскочил на ноги и приказал всем, кроме меня, выйти из апартаментов.
- Но кардинал, мы ведь еще не договорили, - не понял Раймунд, отчего произошла такая резкая перемена.
Меньше всего ему хотелось сейчас двигаться. За три дня, после того, как и освободили, графу пришлось слишком много помогать следователям. Он-то рассчитывал, что после роли «наживки» сможет уйти на заслуженный отдых, но не тут-то было. И вот на тебе, его блаженную тишину вновь нарушают.
Гаспар чуть сузил серые глаза и оскалился.
- Великий Инквизитор прибыл во дворец его величества Уэстфорда и желает почтить Краснословскую аудиенцией. Я сказал: вышли все.
Я моргнула, а графа уже здесь словно и не было. Лерой замешкался, но я отпустила его восвояси, пусть лучше пойдет и займется делом. Но вот Самаэль наотрез отказался уходить, чем сильно выводил кардинала из себя. Гаспар вообще терпеть не мог, когда ему перечили.
- Это тебе не с преподавателями спорить! Ты хоть отдаешь себе отчет, что творишь?
Синигами было абсолютно плевать, он даже не изменился в лице.
- Гаспар, что ты пристал к юноше? По-моему, он достаточно ясно выразил свое нежелание оставлять невесту одну. Весьма похвальное желание, кстати.
Этот голос… он был каким-то слегка металлическим, глухим и напоминал
