его слова теряются в гуле музыки и смеха. Его глаза, полузакрытые, светились каким-то странным огнем.
— Ты чудесна, — произнес он с трудом, и я знала, что это не первое, что он говорит за вечер.
Тем не менее, его лесть была обесценена обилием выпитого спиртного. Я уставилась на него, и он, похоже, почувствовал это, поднимая голову.
— Давай поговорим о жизни, — произнес он, делая попытку справиться с собой.
Я усмехнулась, понимая, что разговор в его состоянии может привести лишь к безумству.
С трудом перебралась к дивану, куда я мягко посадила его. Он, наконец, присел, облокотившись о спинку, и закрыл глаза. Я осталась рядом, скрестив руки на груди.
Беспорядок вокруг стал чуть более приемлемым, пока он дремал, наверное, приснился ему танец, в котором он был звездой. А мне оставалось лишь ждать, когда он проснется, чтобы уйти из этого сумасшедшего мира.
Я прислушивалась к ритму ударов музыки, ощущая, как волны звуков накатываются на меня, наполняя пространство между нами. На столе лежали безразличные кружки, в которых когда-то плескалась радость.
Я мечтала о том, чтобы время остановилось, чтобы я могла сбежать от всего, что меня окружает. В голове вновь прокручивались образы: лица, смех, забытые мечты.
Вильям, по всей видимости, все еще находился в своем мире. Его дыхание стало более ровным, и я понимала, что спи он, по сути, мог бы забыть о необходимости разговора, как будто ночное безумие осталось за пределами его подсознания.
— Почему же это должно быть так сложно? — тихо подумала я, уставившись в пустоту.
Казалось, что вечер никогда не закончится. Я не зная, сколько времени прошло, вдруг почувствовала, как внутри меня разгорелось желание покинуть это место.
Я отчаянно хотела, чтобы он поехал со мной домой, чтобы мы могли поговорить, чтобы я могла рассказать ему о своих чувствах.
Чтобы я наконец-то смогла вымолвить эти слова, которые, как мне казалось, не давали покоя.
Но, что неудивительно, он предпочел мне новых друзей и вел себя при этом как показушный мудак.
― Нет. Я не позволю ему мешать мне хорошо провести время сегодня вечером.
Большая рука хватает меня сзади за бедро. Я открываю рот, чтобы закричать, но другая рука закрывает мои губы и полностью заглушает звук.
— Что ты делаешь?
Внешне я отталкиваюсь от его руки, пытаясь дать ему понять, что не могу говорить, когда его ладонь так прижимается к моему рту.
Он отпускает меня, но его рука скользит вниз по моему рту и по шее, чтобы схватить меня за горло. Я уверена, что он чувствует, как бешено бьется мое сердце, ударяясь о кожу.
Его правая рука скользит по моему животу и прижимает меня к себе, а левая захватывает в кулак мои волосы и с их помощью полностью откидывает мое лицо назад, так что у меня не остается другого выбора, кроме как смотреть на него.
От этого движения мои волосы падают на плечи и обнажают шею.
― Мне не терпится овладеть этими губами. Сосать и кусать их, как я себе представлял. Чтобы они плотно обхватывали мой член, когда ты будешь отсасывать мне, ― он говорит, и блеск в его глазах почти садистский, когда он смотрит на меня.
― Отпусти меня, ― шиплю я, ― Мы не можем делать это здесь.
― Я думаю, что должен трахнуть тебя прямо здесь.
Сейчас мне опасно находиться рядом с ним, тем более в его объятиях.
― Нет, ― говорю я и вскрикиваю.
― Нет? Ты уверена? ― он спрашивает, отпустив мою шею с хлопком.
Я качаю головой.
― Не надо.
― Я не думаю, что смогу остановиться.
— Просто скажи мне, чего ты хочешь.
― Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как я собираюсь тебя трахнуть? ― его рука возвращается к моему горлу.
Я чувствую гладкую ткань его брюк, грубый металл молнии и твердый отпечаток его члена. Он двигает бедрами вверх-вниз и медленно трется о мою задницу.
Мои ноги начинают дрожать, и я нахожу себя в его руках.
Он продолжает тереться своим массивным членом о мою задницу, между впадинкой моих ягодиц, отчаянно прижимая меня к себе. Я дышу короткими глотками, борясь с ослепляющей похотью, которая приходит вместе с его толчками.
Его рука покидает мой живот и спускается вниз, чтобы шлепнуть меня по заднице. Я с испуганным криком подскакиваю вперед, но рука Вильяма удерживает меня на месте.
― Как только ты кончишь мне на лицо и на пальцы, я поставлю тебя на колени и засуну свой член так глубоко в твое горло, что ты будешь чувствовать меня несколько дней.
Он опускается на колени позади меня. Его руки тянутся вверх и сжимают мои бедра, заставляя меня повернуться к нему лицом.
Его взгляд превращается в животное желание, когда он вдыхает мой запах.
Он встает во весь рост, обхватывая рукой мое лицо, чтобы заставить меня посмотреть на него.
— Давай я тебя подвезу, ― говорит он.
Он хватает меня за руку и тянет к двери, но я вырываюсь из его рук.
― У тебя ведь завтра вечеринка? Тогда и поговорим.
Он поворачивается и уходит, тихо закрыв за собой дверь, оставив меня гадать, означают ли эти слова то, что я думаю.
Я смотрю в закрытую дверь, чувствуя, как сердце продолжает стучать в унисон с нашими размышлениями. Завтра вечер, и мысли о вечеринке наполняют голову смешанными эмоциями.
Глава 41
Вильям.
Я не сплю ни минуты.
Каждый раз, когда я закрываю глаза, меня мучают кадры наших отношений, каждый раз, когда я открываю их, я вижу ее в своей комнате, как будто она действительно там.
Около трех часов ночи я достигаю точки кипения, откидываю одеяло и вскакиваю с кровати. Накидываю одежду, хватаю ключи
