их домах таких тряпок не было.
Председателем комиссии по рассекречиванию архивов КГБ был Михаил Полторанин – журналист, который с нескрываемым удовольствием помогал оглупленным людям сжигать свои жилища, более того, при Борисе Николаевиче он занял высокий пост вице-премьера российского правительства. Хороший карьерный рост для журналиста средней руки, и служил этот журналист царю Борису верой и правдой до поры, пока не понял, в какой гнилой луже он сидит и что самое лучшее – побыстрее выбраться из этой гнили и повернуть назад.
Через два с лишним десятка лет Полторанин рассказал о документах, которые видел и читал, будучи председателем высокой комиссии. В том числе и документы, касающиеся смерти Сталина и рождающие у тех, кто их читал, если не боль, то нервную оторопь. Пожелтевшие от времени бумаги свидетельствовали о том, что Сталин все-таки был убит, да-да, убит, а именно – отравлен. Предположительно – цианидами.
Беседуя с телеведущим Андреем Карауловым, Полторанин сделал заявление, в котором утверждал, что Сталин был умерщвлен насильственно, что существовал заговор, направленный против него, и что наиболее активными участниками расправы с ним было семейство Кагановичей и Лаврентий Берия.
Никита Сергеевич Хрущев, надо полагать, стоял от них совсем недалеко: слишком часто Сталин посмеивался над шутовским поведением этого человека, что Никита хорошо запомнил, и слишком уж сильно был замешан Хрущев в репрессиях конца тридцатых годов, более того, он даже просил значительно увеличить ему расстрельную квоту на Украине, до тех пор просил, пока вождь грубо не обрезал его.
Операция по устранению Сталина готовилась долго, более того, есть подозрения, что готовить ее помогали англичане, а точнее, секретная служба МИ-6, – слишком уж мешал советский руководитель и туманному Альбиону, и Новому Свету, и Старой Европе, которая никак не могла смириться с небывалым вознесением Союза после победы над фашистами. И достигнута была эта победа под руководством Сталина, люди шли на смерть, в атаку, крича его имя, и погибали с его именем. Говорят, Гитлер на одном из совещаний в сорок третьем году заявил, что если бы не Сталин, Россия пала бы еще в сорок первом…
Как написала газета «Слово», за смертью Сталина стояли западные силы, поскольку советские танки в Берлине в мае сорок пятого не вписывались в планы наших «западных друзей». И верно ведь – не вписывались.
Поэтому участники заговора постарались убрать из окружения Сталина верных ему людей, в частности, многолетнего помощника и секретаря Поскребышева, в лагерь упекли начальника охраны Власика, отравили коменданта Кремля Косичкина – пораженный ядом, он так и не сумел выкарабкаться, ушел в могилу… Как, собственно, и сам Сталин.
Берия, обладавший безраздельной властью на охранном поле, своим приказом сместил главного кремлевского целителя, под ведомом которого находились и врачи, и аппаратура, и лекарства, и больничные палаты, – начальника Лечсанупра. На его место Лаврентий Павлович поставил своего человека…
Тридцать лет спустя после расправы над Сталиным Лазарь Моисеевич Каганович подробно, в деталях, рассказал своему племяннику Стюарту Когану, прилетевшему к дядюшке из Америки, как был убит Сталин. Даже не просто рассказал, а надиктовал внушительный текст. Как для книги.
В темном деле этом активное участие приняла племянница Лазаря, работавшая в Лечсанупре врачом. Она была, к слову, допущена до всех лекарств, имевшихся в фармацевтическом отделении управления и, соответственно, могла составить комбинацию из любых лекарств, особенно заморских, в которых понимала толк.
Полторанин сказал, что, по мнению знатоков, полярно состыкованные лекарства могли легко стать ядом. К таким лекарствам, например, относились таблетки для разжижения крови.
Советский аспирин, например, усваивался организмом без каких-либо осложнений, только пот оставался на лбу больного, да понижалась температура, но стоило только добавить к аспирину чего-нибудь еще, к слову, препарат Н, – наш же, советский, хорошо известный и врачам, и больным, и рыцарям ядов из МИ-6, как безобидный аспирин превращался в грозный цианид или хуже того – в одну из разновидностей синильной кислоты.
Племянницу Кагановича Розу Полторанин назвал, я так разумею, одной из убийц Сталина, – она была исполнительницей воли дяди, Берии и тех, кто находился рядом с ними.
При Хрущеве все концы были подчищены, из больничных журналов выдраны целые страницы, уничтожены справки, листки с анализами, результатами исследований, назначениями врачей, если где-то что-то можно было вырвать – вырывали, если вырвать было нельзя – уничтожали целые тома… Эти люди, понимая, что они сделали, боялись ответственности, того, что будущее проедет по ним танковыми катками.
И все-таки кое-какие концы остались: где-то обнаружилась запись в побочном журнале, где-то – второй экземпляр справки, где-то черновые заготовки, где-то – специально оставленная для себя копия, как это было в случае с профессором Русаковым…
Болезнь Сталина была просто-напросто придумана. Сталин был здоровым человеком, заболеваний у него насчитывалось раз-два – и обчелся: врачи обнаружили лишь начальную стадию гипертонии и ревматизм в ногах, конкретнее – в коленях. Только это и больше ничего, что могло бы свалить его в постель.
Сейчас трудно понять (а тем более – узнать), каким образом в его организм был введен яд. Но это было сделано двадцать восьмого февраля пятьдесят третьего года: Сталин то ли отравленную воду выпил, то ли, читая книгу, по привычке, выработанной, наверное, еще в детстве, слюнявил палец и перелистывал страницы. А книга была обработана смертельной химией.
Когда у него на даче собрался высокий консилиум, на котором присутствовали и правые, и виноватые, то у беспамятного Сталина были взяты анализы крови и мочи.
Было отмечено резкое увеличение лейкоцитов в крови. Лейкоцитов было в четыре раза больше нормы. Такое случается только в тех ситуациях, когда организму приходится с чем-то серьезно бороться, отстаивать себя.
Еще. У Сталина была зафиксирована мучительная рвота, кожа приобрела ярко-розовый цвет с синюшными пятнами под мышками – признак того, что организм был поражен сильным отравляющим веществом. Была также значительно увеличена печень. Дыхательные пути и слизистые оболочки были покрыты темными кровянистыми точками.
При вскрытии тела присутствовал известный врач профессор Русаков. Он все быстро понял, – человек был опытный, практик великолепный, – придя домой, написал записку начальнику Лечсанупра, в которой очень доказательно изложил версию о том, что Сталин был отравлен цианидами… Либо синильной кислотой. Все симптомы указывали на это.
Новый начальник лечебного управления Кремля, сами понимаете, чьим был человеком, – записку профессора он не замедлил отправить «хозяину».
Через три дня профессор Русаков скончался. Внезапно, без всяких на то причин, – он не болел, не ел гнилую рыбу, не нюхал кокаин гигантскими порциями, не увлекался, чтобы взбодриться, прыжками с крыши девятиэтажного дома, построенного пленными немцами, в мягкие снежные сугробы.
Едва тело усопшего профессора вынесли из дома, как в дверь его квартиры постучали подручные Лаврентия Павловича. Команда была строгая, молчаливая и очень
