ассоциации с цикадами. «В этом образе скрыта идея одержимости, ведь мотылька привлекает свет, и он непрестанно следует за ним, – объясняет Дракманн. – И тогда же нам пришла в голову идея дизайна для загрузочного экрана. Это мотыльки, которые летят на свет от спор»[105]. Их влечет свет – так же как Элли влечет ее цель.
Но мотылек означает не только одержимость. Для тату-художников бабочки – символ метаморфозы и изменений. У мотыльков такое же значение. Тот, кто решает навсегда запечатлеть изображение бабочки на своем теле, вероятно, думает о серьезных изменениях в жизни. А изображение мотылька, который наиболее активен ночью, символизирует принятие человеком своих недостатков. Никто не идеален, мы все должны научиться любить себя такими, какие мы есть.
Мотылек символизирует принятие себя и любовь к себе. И он удивительно точно описывает душевное состояние Элли. Возможно, еще одна причина выбора такой татуировки связана с вечером, когда Джоэл пел ей песню. Ведь гитару тоже украшает мотылек. У этого символа настолько большое значение, что его незаметно размещают повсюду от первой и до последней сцены. После смерти приемного отца для Элли «мотылек становится постоянной ностальгической отсылкой к Джоэлу, – говорит Дракманн. – И для меня это лучший тип символизма, который можно внести в сюжет. Он важен как для самой истории, так и для ее основной темы и отношений героев».
It don’t matter where you bury me
I’ll be home and I’ll be free
It don’t matter anywhere I lay
All my tears be washed away
Неважно, где ты меня похоронишь,
Я буду дома, и я буду свободна,
Неважно, где я буду лежать,
Все мои слезы смоет прочь.
«All My Tears», Ане Брун
Причина жить
Как мы уже много раз говорили, Джоэл Миллер, убив врачей и спася Элли с жертвенного алтаря, отнял у девочки ее предназначение. Все подростковые годы Элли разрывается между двумя чувствами: любовью к приемному отцу (сцена в музее) и обидой на него за обман (сцена с походом в музыкальный магазин)[106]. И Эбби прерывает ее метания одним ударом клюшки для гольфа.
Однако смерть Джоэла – не просто сюжетный прием, который должен оправдать желание Элли отомстить. «Для нее это событие становится нравственным сдвигом», – объясняет Хэлли Гросс в интервью для The Washington Post. Со смертью Джоэла метаморфозы Элли продолжаются. По мнению сценаристки, ею движут не только ненависть и жажда мести. К этому подмешивается вина, ведь она не успела помириться с единственным любимым человеком. И потеря смысла жизни, ведь ее иммунитет стал бесполезен.
Возможно, Элли не понаслышке знакома с синдромом выжившего? Такое происходит с ней уже второй раз. Она должна была умереть вместе с Райли и, возможно, должна была разделить судьбу Джоэла. Но главное – Элли должна была умереть еще там, на жертвенном алтаре в больнице Девы Марии. Но эту возможность у нее отняли.
Иронично, что обе главные героини The Last of Us Part II обязаны своей новой судьбой одному мужчине – Джоэлу. Возможно, это бессознательная, но очень показательная иллюстрация жизни в нашем патриархальном обществе. С одной стороны, убийство врача объясняет мотивацию Эбби, с другой – смерть Джоэла дает импульс Элли. Именно потеря приемного отца дает ей новую цель, новую причину жить… или, скорее, умереть. Она могла бы умереть, чтобы отомстить за Джоэла. Ее действия напоминают медленное самоубийство. Самоубийство, которое перекликается с потерей того, что осталось от ее человечности в этом пандемическом и постапокалиптическом контексте.
Для Джоэла насилие было всего лишь еще одним инструментом, с помощью которого он добивался своего. «Он не находил в нем никакого особенного удовольствия. Но он и не избегал его. В каком-то смысле он был совершенно к нему равнодушен», – делится Нил Дракманн в статье для The Washington Post. Когда в его жизни появилась Элли, она добавила в нее нотку надежды и нежности. Однако со смертью Джоэла девушка начала свою метаморфозу. Старая Элли мертва, а новая хочет походить на Джоэла. На наемника, для которого насилие – лишь способ достигнуть цели. Той Элли-девочки, с которой мы провели так много времени вместе, больше не существует. А Элли-женщина – больше не та героиня, которую мы любим и знаем. Она стала одним из персонажей этого скорбного мира. Надежды не осталось – Элли стала монстром, а мы – свидетелями ее трансформации.
Монстр
После убийства Норы Элли возвращается к Дине и говорит ей: «Я не хочу потерять тебя». Элли в полной мере осознает, что ее поступки ужасны. Она знает, что ее могут за это осудить, что убийства, которые она совершила, даже в таком обществе достойны осуждения. Люди не должны сражаться между собой, когда им угрожает куда большая опасность – кордицепс. Но теперь мир захватили месть и цикл насилия.
«Несмотря на это, ей все еще кажется, что она должна так поступать, – добавляет Нил Дракманн. – Убеждение, что вы имеете полное право делать то, что вам хочется, не считаясь с потерями и затратами, может стать страшной силой и толкнуть на ужасающие поступки». Эта тема потери жизненных ориентиров поднимается в сюжетной арке мирной жизни Элли с Диной.
Рядом с подругой наша героиня – всего на несколько коротких мгновений или минут – становится такой, какой мы знали ее раньше. Девушки шутят и кажутся нам человечнее. В этом и есть сюжетное предназначение Дины. «Нам нужен был персонаж, способный напомнить Элли, какой она должна быть, помочь ей отыскать внутри себя юмор, способность к близости, остатки надежды», – объясняет Хэлли Гросс в статье The Washington Post.
Дина становится путеводной звездой, которая помогает Элли находить дорогу к человечности по вечерам, когда завершается ежедневная бойня. «Поскольку это история о том, как Элли решает проблемы прошлого, мы хотели, чтобы ее манило будущее, – продолжает Хэлли Гросс. – Хотели дать ей надежду, дать семью, предложить счастливый финал. Она предстала перед нами сволочью, которая ничего не боится. Так сделаем же ее чуточку уязвимой. Создадим персонажа, который сможет по-настоящему все изменить. Это и есть Дина».
Дина пошла с Элли, чтобы отомстить за Джоэла, но вскоре нашла свою причину жить. Более важную, чистую и позитивную – ребенка. И с этого момента между двумя героинями разверзнется пропасть, которая искусно подчеркнет ненормальность Элли. Окончательно потерянная в прошлом, в насилии, девушка больше не видит для себя никакого будущего.
11
Сиэтл, день 1
Действие = Последствие
Апрель 2034 года. Солт-Лейк-Сити.
Эбби пятнадцать лет. На спине у нее рюкзак, она бежит сквозь джунгли, которыми зарос центр Солт-Лейк-Сити, в поисках отца. Джерри Андерсон находит дочь через несколько минут, у него прекрасное настроение. «Она должна быть где-то сразу за этой рощицей. Ей со дня на день рожать. Мы просто проведаем ее – и сразу назад. Обещаю! Вот! Моя дочурка не даст меня в обиду». Вместе они продолжают идти по лесу, пока неожиданно не слышат крики животного. Приблизившись, отец с дочерью видят зебру, застрявшую в колючей проволоке. Она ржет от боли. «Нужно ее освободить». К ним присоединяется Оуэн, и втроем героям удается спасти животное. «Док, привели ту девочку. Про которую говорила Марлин. Ее нашли в тоннелях. На руке – старый след от укуса. Но заражения нет».
Несколько часов спустя в больнице Девы Марии в Солт-Лейк-Сити Марлин и Джерри оживленно обсуждают результаты осмотра Элли. «Невозможно изъять образец, сохранив жизнь носителю». Но глава «Цикад» не хочет жертвовать девочкой, которой даже не дали право выбора. Эбби стучит в дверь и заходит в комнату. Марлин идет к выходу, напоследок бросив Джерри: «Хорошо… Я поговорю с Джоэлом. Они вместе прошли полстраны. Он имеет право знать». Эбби садится рядом с отцом и пытается его утешить: «Будь это я, я бы согласилась на операцию».
Звучит
