и извлекла оттуда грушевое пюре.
— Вкусняшка, одобрительно причмокивали эти расхитительницы Данькиной собственности.
Мой же сын радостно агукал и подставлял открытый ротик, ловя пухлыми губками ложечку с брокколи.
— Молодец, — похвалила я, радуясь его хорошему аппетиту.
За веселой болтовней не сразу услышали звонок в дверь.
— Пойду открою, — Алина встала, но я усадила ее на место.
— Сиди, сиди, я сама!
Выпорхнула в коридор и впустила Глеба.
— Привет! — поздоровался он шёпотом. — Варя у тебя?
— На кухне сидит, — так же тихо ответила я.
Он молча кивнул и поспешила скинуть начищенные до блеска дизайнерские туфли.
— Тапочки на верхней полке, — шепнула я.
— Лиза, кто там? — послышался любопытный голос сестры.
— Этой Глебушка заглянул к нам на чай, — громко оповестила я.
В квартире воцарилась зловещая тишина.
— Мне конец, да? — жалобно спросил Глеб. — Лиз, прости за Дему, я честно слово не знал, даже не…
— Ой! Блин! Ой!
Неожиданно раздавшийся испуганный вскрик заставил меня вздрогнуть и, не помня себя, мчатся на зов сестры.
— Что случилось? — я влетела на кухню и уставилась на ребенка. Данечка продолжал сидеть в своем кресле и улыбаться, размазывая пальчиками остатки пюре по пластмассовой столешнице. — Уф, я думала что–то с маленьким. Алинка, нельзя же так пугать!
— Лизка, да ты посмотри на Даниэля, — серьезный тон Вари заставил меня вновь напрячься.
Я пригляделась повнимательнее и увидела, как на нежных пухлых щечках прямо на глазах расцветают багровые пятна.
— Что это? — чуть не плача пробормотала я, пытаясь оттереть красные точки влажной салфеткой.
— Срочно скорую вызывай, — за моей спиной волновалась сестра, она тоже готова была расплакаться. Пришедший на крики Глеб побледнел и растерянно вертел в руках свой iPhone.
— У меня двоюродный брат на педиатра учился, — выдал Стрельников. — Правда сейчас он подался в косметологи и губы губы надувает барышням, говорит прибыльно дело…Давайте я ему позвоню, он приедет.
— И зачем интересно? — ехидно поинтересовалась Варвара. — Губы нам гилауронкой накачает что ли? Алин, хочешь губы как у Джоли? Глебушка все устроит.
— Варя, — мужчина укоризненно посмотрел на свою возлюбленную и грустно вздохнул. — Ты мне скажи что делать, я все сделаю. Варь…
Суровое выражение лица Белки сменилось на почти счастливое, она попыталась скрыть появившуюся улыбку, но было видно, что подруга рада видеть Глеба. Она соскользнула с табурета и приблизилась к нему, а затем обвила руками за шею и страстно поцеловала.
— Все, все сделаешь? — выдохнула она и, не дав тому ответить, вновь припала к губам в долгом поцелуе.
Врача мы все же вызвали. К нам приехала наш участковый доктор, милая молодая женщина, которая заверила что с Даней все хорошо, просто не пошел прикорм. И посоветовала начать вводить морковь и цветную капусту.
— Я же говорила что аллергия, — хмыкнула Варя. — Помню меня обсыпало перед выпускным, ужас. До сих пор страшно на фотографии взглянуть, а мама еще как на зло всем родственникам демонстрировала альбом. Жаль, тогда не было фотошопа.
— Да уж, я давно так не нервничал, — выдал Глеб, явно облегченно вздохнув. — Мы наверно погодим пока с детьми, да Варюш. Поживем годик, два…Эээ…Варь, ты чего? Варь, не делай такой зверское лицо, ты же милая нежная девочка, а не Ганибал Лектор. Варь! Лиза, ну скажи ей! Я что–то опять сделал не так?
На Глеба было жалко смотреть. Он неожиданно замолчал, а затем его глаза засияли, словно две новые пятирублевые монетки. Стрельников приложил ладонь ко лбу и нервно засмеялся.
— Варвара Павиановна, ты…
— Да Стрельников, ты правильно догадался.
— Боже, Варька! — он заключил ее в объятия и приподняв, принялся кружить по комнате. — Ва–а–рька! Я тебя люблю!
Мы с Алиной тактично оставили влюбленных наедине и после бурного объяснения, Глеб снова сделал Варе предложение руки и сердца. И Белка опять согласилась. Я была очень рада, что они помирились, а вечером услышала еще одну потрясающую новость. Мне позвонили из суда и попросили прийти за свидетельством о разводе. Оказалось, что утром состоялся суд без нашего с Костей участия и нас, наконец, развели. От радости, что меня с Корбутами больше ничего не связывает, я позвонила Игнатьеву, чтобы поблагодарить.
— Лизонька, моя прелестница, рад слышать тебя, — пробасил он в трубку.
— Лев Ильич, спасибо за содействие, — выпалила я. — Опека больше не появлялась, и Костя оказывается, дал согласие на развод. Это просто чудо.
— Ты малая не кипишуй, — послышался ответ. — Если бы ты попросила, я бы конечно напрягся ради такого дела, но ты с муженьком твоим я бесед не проводил.
— Неужели у него совесть проснулась, — нахмурилась я.
— Может и так, — загадочно отозвался престарелый ловелас и отключился, оставив меня пребывать в полной растерянности.
После разговора с Игнатьевым, я по привычке открыла ватсап. Новых сообщений не было. С грустью посмотрела на аватарку Демьяна и поскорее отключила смартфон, чтобы не бередить старые раны.
За эти дни я не раз ловила себя на мысли, что погорячилась. Но с другой стороны, если бы Демьян хотел, он бы выделил время для разговора. Хотя…а нужны ли мне его объяснения? Достаточно того, что он бросил своего родного ребенка, и то, что он сделал это ради меня, мне совершенно не льстило. Я знала, на чужом несчастье своего счастья никогда не построить. Вполне возможно, что Демьян все осознал и вернулся к этой Инне. Ревность болезненным уколом впивалась в сердце, но я отчаянно гнала уныние. Жизнь продолжается, и самый главный мужчина моей судьбы лежит сейчас рядом со мной и улыбается во сне. Я нагнулась и поцеловала сына, плохое настроение моментально улетучилось, уступая место нежности и счастью.
