– пожилой мужчина, бывший моряк дальнего плавания. После смерти жены одному тяжело ухаживать за домом. Решил продать дом и уехать к детям в Ленинград. Там присмотрел кооператив в хорошем районе и с метро рядом. Сын тоже моряк дома почти не бывает – постоянно в море. За детьми некому присмотреть – жена то работат тоже. Вот и решился. На вопрос Макса о смене климата тот только махнул рукой – ну сколько ему осталось? Лучше к детям – там и похоронят нормально. Поторговались конечно и пришли к цифре 60 тысяч. Это конечно дорого, но оно того стоило, учитывая, что они все сгорят в 91 году. Ударили по рукам и Макс с ним подписал договор и оставил тысячу как аванс обещая привезти книжки, чтобы их переоформить на деда. Через две недели Макс привез книжки и они их переоформили. В купчей указали цену в 10 тысяч, чтобы не дразнить гусей. Сделали отметку в домовой книге и зарегистрировали купчую в исполкоме. Оформлял все Макс на троих – он плюс отец с маман. Дав деду неделю собрать вещи и заказать контейнер, Макс после этого въехал в дом. Пока еще сезон можно нанять бригаду, а то в зиму фиг кого найдешь. Маклер и тут помог. Познакомил с прорабом в СМУ и он взялся за ремонт собрав бригаду чтобы до холодов успеть закончить.
Найдя недалеко питомник нанял садовника, чтобы сделать ревизию сада и почистить его высадив районированные сорта шпанки, черешни, абрикоса, персика и тутовника. Виноград тоже надо проредить, он хороший – местный. Видимо в Абрау-Дюрсо брали. В подвале Макс им показал место под яму для мини-реактора и дал параметры ямы и отделки ее метлахской плиткой. Уехав в Москву спустив почти все чеки купил в Березке кухню финскую, холодильник Националь – такой же как у него был в той жизни, печь СВЧ. Телевизор взял Электрон львовский отверточной сборки и кинескопом от Тошибы. Над мебелью еще можно подумать – не горит. А пока все в упаковке в доме постоит. Запустив процесс и оставив аванс уехал в Грозный. Тут он последний год. В 86-м в конце уже надо полностью перебираться в новый дом и в 87-м уже двигать в Москву готовить почву.
Последний выстрел.
Все отложив, кроме приема пациентов Макс стал готовиться к своему первому и последнему чемпионату мира после чего надо будет уходить, потому как спорт и бизнес никак не женятся. На работе лежала его трудовая, но вместо него работал кто-то, а он просто числился. Деньги, конечно не получал. Был довольно строгий режим тренировок. Кубок они с Григоричем похерили. Там не фиг делать. За зиму и весну о нем уже была слава как прекрасного иглотерапевта и стоимость у него выросла. Это позволяло не работать и Макс получая деньги в сборной и от пациентов прекрасно себя обеспечивал. Маман уже подала на пенсию, но ее просили чуть подождать, чтобы передать дела заместителю в лаборатории. Все-таки от их работы зависит вся больница. Так просто не уйдешь. Макс решил, что в августе у него чемпионат мира и в сентябре он приедет продавать дом. Весной он закончил дом в Геленджике – такую головную боль он получил с перебрасыванием мини-реактора и Дока в новый дом не описать. И если бы не сервисные дроиды Дока, то вообще труба. Нынешние технологии вообще отдельная песня. То есть их отсутствие. Ни позвонить нормально, ни перебросить текстовую информацию. О компах люди даже не слышали, хотя 286 интеловские чипы вовсю работают. Правда они еще дорогие, но уже есть. Дом полностью готов и маман, наконец туда уехала получив пенсионные документы. Там прописалась и нашла себе работу курортного врача в каком-то санатории. Машину тоже отогнали туда. Контейнер с вещами тоже. Дом стоял пустой. Подвал Макс замуровал – там все равно ничего уже не было. Остался только малый подпол. И опять стандартный подход. Геленджик – Москва и Мадрид. В Испании Макс себя почувствовал как рыба в воде. Язык есть. Страну он знает – единственный минус это постоянное кучкование народа. Все на тренировку, потом все на обед, потом все на ужин, потом все в музей Прадо. Но настали старты и Макс начал.
На 100 метров вольным он обогнал Бионди и вырвал золото. На 100 баттом он сделал финт Панкратова и после старта проплыл почти 25 метров под водой и после поворота также метров 20 тоже и хоть и не выскочил из 50 секунд но пришел ровно 50.00. Что тут началось – все бегают не знают как реагировать на это. Правила про ограничения ничего не говорили. Но Макс привез Моралесу больше 2 секунд. Это очень много. Менять правила на соревнованиях нельзя – надо созывать федерацию плавания. В результате рекорд зафиксировали и Макс получил вторую медаль и потом взял свой законный брасс улучшив свой же рекорд. Плюс вытянули 2 эстафеты, но без рекордов. Брасс и батт – это лет на 15 рекорды. Потом конечно побьют, особенно когда гидрокостюмы сделают, но до этого еще далеко.
Опять они с Григоричем оказались в центре внимания прессы и плавательной общественности. В газетах Макса прозвали «русской субмариной», как и Панкратова в его мире за его финт. Они с Григоричем проверяли и под водой Макс легко выплывал из 50 секунд, но это совсем уже наглость будет. Поэтому решили споловинить и проплыть под водой из 100 метров 45-50. Но Григорич будучи за кулисами точно знал, что правила изменят. Какое ограничение поставят пока не ясно. Но рекорд зарегистрировали. На пресс-конференции Макс заявил, что уходит из спорта, так как не к чему более стремиться. А Олимпиаду - надо дать возможности молодежи себя проявить. А то другим медалей не достанется под смех прессы сказал Макс. Последнюю свою медаль в этой жизни он опять взял в комплексе выплыв из 2 минут.
Итого 6 золотых медалей и шабаш на этом. Пусть молодые рубятся. А то все старики пашут. Хе-хе. Конечно, можно было бы остаться, но все это не приносит денег. А славы и так выше крыши. Куда еще? И окончательная фотосессия, обложки с «русской субмариной» и финальная пресс-конференция. Потом Макс попросил
