знаем, – отмахнулась Мин Сянь. – Мы пытаемся придумать, как выйти из этого положения. – Около нее стояли обе чаши – и с черными, и с белыми камнями, и она крутила в пальцах белый камень. Неожиданно холодные пальцы коснулись ее руки, забирая камень, и опустили его на свободное пересечение клеток.
– Вот так через пять ходов белые смогут отыграться, – мягко сказал Шан Юй, садясь напротив.
– Но черные победят через три, – все еще чувствуя легкое покалывание от прикосновения, возразила Мин Сянь.
– Все зависит от того, насколько умелый игрок управляет белыми камнями, – улыбнулся Шан Юй.
Императрица с намеком подтолкнула к нему чашу, и Шан Юй тут же поставил ее подле себя. Несколько ходов они молчали. Наконец, отвоевав обратно преимущество, великий советник спросил:
– Вы правда собираетесь казнить Лю Цзиньцина?
– А что Мы, по-твоему, должны сделать? – спросила Мин Сянь, вскидывая на него взгляд.
– Он еще может быть полезен, – отозвался Шан Юй.
– Мы в этом сомневаемся.
– Как пожелает Ваше Величество, – смиренно сказал мужчина. Он глядел на белые пальцы. – Я столкнулся со старшим цензором Яном по дороге сюда. Он казался взволнованным. Вы дали ему какое-то новое задание?
– Нет, Мы лишь похвалили его за расследование в отношении Лю Цзиньцина. Он прекрасный чиновник. Далеко пойдет, – не задумываясь, отозвалась Мин Сянь, хмуро глядя на доску. Она снова проигрывала Шан Юю. Она постоянно ему проигрывала – еще с раннего детства.
– Вот как, – пальцы Шан Юя, в которых он держал черный камень, сжались. – Ваше Величество, кажется, очень довольны им. Я прежде не слышал, чтобы Ваше Величество так хвалили какого-либо придворного.
– Ян Лэй умен не по годам, честен и проницателен. Это отличные качества для цензора. Потому Мы надеемся, что он как можно скорее избавится от собственной юношеской наивности и станет опорой для Нас в Цензорате. Иногда он кажется еще таким ребенком, – нежно произнесла Мин Сянь, глядя на доску.
Через некоторое время она осознала, что Шан Юй не отвечает. Она подняла на него глаза и столкнулась с потемневшим взглядом – все лицо великого советника, казалось, дышало яростью. Это немного напугало императрицу – она моргнула, не понимая, чем сумела разозлить Шан Юя. Никогда еще тот не смотрел на нее с подобным выражением лица.
– Что?.. – проговорила она и тут же осеклась. Шан Юй резко схватил ее за подбородок, приблизив свое лицо, и накрыл губы императрицы своими. Его поцелуй не был нежным – скорее собственническим, грубым, словно попыткой проглотить Мин Сянь. Через несколько мгновений, еще до того, как императрица успела осознать, что происходит, Шан Юй отстранился и снова сел на место за столом. Он нежно провел пальцем по губам Мин Сянь, а затем убрал руку, пряча ее в рукав.
Мин Сянь широко распахнутыми глазами смотрела на него.
– Прошу прощения, Ваше Величество, этот подданный потерял над собой контроль и вынужден откланяться. – Шан Юй поспешно поднялся, и, прежде чем императрица успела вымолвить хоть слово – все те ругательства, что уже закипали в ней, – великий советник улизнул из кабинета.
– Немыслимо! – наконец воскликнула Мин Сянь. – Что на него нашло? – В ярости императрица бросила камни для вэйци обратно в чашу. – И как он смеет?!
Глава 29
Темница
Мин Сянь стояла перед тяжелой, окованной железом дверью, которую стражник открывал большим ключом, висящим на поясном кольце. Со скрипом дверь подалась, и императрица шагнула внутрь. В черном плаще с глубоким капюшоном даже стражники императорской темницы не сразу узнали ее.
– Оставьте нас и закройте дверь, – приказала она, снимая капюшон. Она огляделась – небольшая, но чистая камера, где помещался только столик, плоский соломенный тюфяк и две подушки, которые принесли стражники. На столике стоял чайник с водой и одна пиала с отколотым краем, а также оплавившаяся свеча.
Человек на тюфяке пошевелился и, увидев, кто перед ним, тут же упал на колени:
– Ваше Величество!
Мин Сянь стояла над ним, испытующе глядя в бледное лицо своего бывшего придворного. Лю Цзиньцин, казалось, подурнел и скукожился, хотя прошло всего несколько дней, как он оказался здесь.
– Ты можешь подняться, – сказала она наконец, со вздохом опускаясь на одну из подушек. Лю подполз ко второй и сел на колени, складывая на них руки.
– Ваше Величество, этот слуга провинился! Этот слуга молит императрицу пощадить его ничтожную жизнь! – принялся стенать бывший министр, его глаза увлажнились от обилия эмоций.
– Хватит, – поморщилась Мин Сянь. – Ты сам подписал признание, о каком помиловании может идти речь?
– Ваше Величество, я виноват! Этот ничтожный придворный сотню раз виноват, но я никогда не подписывал никаких показаний! Все это ложь, придуманная правым министром Вэем! – с жаром воскликнул Лю Цзиньцин, слезая с подушки и подползая к императрице. Он схватил ее за нижний край халата, но Мин Сянь с отвращением вырвала ткань из его рук.
– О чем ты говоришь? – нахмурилась она.
– Это все он! Это все Вэй Шаопу! Да, я переписывался с генералом Южной Сунь и с У Хуаном, но я никогда!.. Я бы никогда не посмел пойти на такое самостоятельно! – Глаза Лю Цзиньцина бегали из стороны в сторону, он заламывал руки, а слова лились из него рекой.
– То есть ты погубил Нашего Второго старшего брата и подставил бывшего наследника? – спросила Мин Сянь, глядя на это ничтожество. Она знала, что тот труслив, но не ожидала, что настолько быстро предаст своего хозяина. Эта собака готова лизать пятки кому угодно, кто мог спасти его жалкую жизнь.
– Не я, не я, Ваше Величество! Я писал лишь то, что мне говорили! Вэй Шаопу сказал мне, что Мин Сюань приказал это. Он по секрету встретился со мной и сказал, что бывшему наследнику нужна помощь. Это чистая правда! Я действовал по указке министра Вэя! Я не знал, зачем Мин Сюаню связываться с другой страной, но, когда мне приказали писать У Хуану, я догадался, что он боится притязаний младшего брата на трон. Ваше Величество, я готов свидетельствовать, что действовал лишь по указке вышестоящих! Я могу рассказать все, что знаю! Тот, кого следует наказать, – это министр Вэй, это он был в сговоре с бывшим наследником!
– Почему Мы должны тебе верить? – по лицу императрицы пробежала тень, и Лю тут же заметил, что она заколебалась.
– Я долго с ним работал! – хватаясь за край халата Мин Сянь, как за последнюю соломинку, Лю Цзиньцин пытался сделать все возможное, чтобы выскользнуть из лап смерти.
– У тебя есть доказательства? – спросила она, лениво одергивая рукав. В лице императрицы читалась скука и полнейшее равнодушие.
– Нет… Нет, он всегда был очень осторожен, особенно из-за чисток при дворе пять лет назад… – Когда Лю показалось, что императрица попалась на его крючок, он тут же почувствовал, словно вдохнул свежего воздуха. Это был аромат надежды.
– Чжоу Су, – позвала
