тогда у тебя все получится. Прощай, Нина.
- Прощайте, майор…
Глядя в спину удаляющемуся наемнику, Янковская невольно вспомнила все те невзгоды, которые им довелось вместе перенести. Определенно, путешествие в Рим стало для нее самым тяжелым испытанием. По правде говоря, языковед предпочла бы забыть последние месяцы, как страшный и затяжной кошмар. Однако какая-то иррациональная часть ее разума все равно тянулась к этому нелюдимому здоровяку, и она же сейчас настойчиво требовала от хозяйки остановить его или напроситься пойти с ним. Но Нина, стиснув волю в кулак, удерживала себя от недостойного поведения. Как минимум потому, что русский уже неоднократно показал: никакие мольбы и уговоры не заставят его изменить своего решения.
Инфестат все правильно сказал ей. В нашем суровом мире никто не будет оберегать и защищать незнакомку за красивые и наивные глазки. И иного выбора, кроме как самостоятельно ковать собственную судьбу, у Янковской не оставалось. Отныне ей предстоит учиться самой заботиться о себе…
* * *
Смерть подполковника Савонова сильно всколыхнула и без того неспокойные коридоры ФСБН. По слухам, генерал так вздрючил самого главного эсбэшника, что тот убежал из его кабинета весь покрытый красными пятнами. Начальник безопасности не нашел объяснений тому, что делал его подчиненный в компании несовершеннолетнего инфестата. Этим-то он и вызвал праведный гнев руководителя. Смогли ли «черные кокарды» к настоящему моменту установить личность Кирилла Балконюка и догадаться, почему эти двое оказались вместе, мне уже неизвестно. Да и не интересно, раз уж на то пошло. Главное, что никто не связывал это убийство со мной.
Моя же жизнь текла в своем почти обычном русле. До того дня, когда мне вновь позволят надеть на себя ИК-Б и взять в руки «Косу» оставалось совсем немного. Усиленная диета и ежедневные физические нагрузки довольно быстро вернули организм в нужную форму. От той кондиции, которой я обладал до того, как мое бренное тело уложили в гроб, меня сейчас отделяло меньше десятка килограмм.
Единственное, что меня несколько заботило, так это предстоящая тотальная проверка у психиатров. Откровенно говоря, я затруднялся предположить, что они сумеют отрыть в моих мозгах после свалившихся на меня злоключений. Но даже если мне поставят метку профнепригодности, то и черт бы с ним. Для того, чтобы вершить на земле суд Его именем, не нужны погоны, инквизиторский костюм и чье-либо разрешение.
Именно с такими мыслями я возвращался от генерала Крюкова, который внимательно следил за очередным этапом устроенного мне тестирования. Моя способность чуять инфестатов, ожидаемо, горячо заинтересовала всех посвященных лиц вплоть до президента страны. И последние две недели меня чуть ли не по два раза на дню вызывали в ФСБН, чтобы провести очередной этап испытаний.
Опытным путем было установлено, что мой внутренний компас реагирует на присутствие одаренных где-то на расстоянии, в среднем, двадцати-тридцати метров. К примеру, курсантов, имеющих низшие квалификационные категории, я чуял не дальше, чем за пятнадцать. А вот ветеранов с верхушек разрядных таблиц уверенно распознавал и с полусотни. Препятствием для меня служили только глухие стены, задраенные ИК-Б, да непроницаемые защитные костюмы. Закрытые же двери если и ослабляли мой радар, то совсем незначительно.
Не успел я добраться до лестницы, как поселившаяся внутри меня тьма яростно взвилась черным костром, обжигая каждый нерв в теле, прямо как во время испытаний, и я настороженно закрутил головой. Дар сигнализировал о приближении очень сильного инфестата. Пожалуй, самого «жирного», которого я только встречал после перерождения. И мне стало весьма интересно, кто же этот таинственный незнакомец? Где он набрал столько некроэфира?
Двинувшись в ту сторону, откуда исходили тревожащие мою темную суть эманации, я внимательно вглядывался в лица каждого попадающегося на пути служащего. «Не тот… не тот… снова нет… это вообще женщина… не тот…» Так я и перебирал всех встречных, покуда на глаза мне не попался здоровенный коренастый мужик с Константиновым крестом на шевроне. Прическа у него топорщилась коротким ежиком преимущественно седоватых волос, хотя на вид ему нельзя было дать больше сорока лет. И чем ближе я к нему подходил, тем больше утверждался в предположении, что это именно тот, кого я искал.
Незнакомец ростом был, пожалуй, чуть повыше меня, а в плечах шире, чем Изюм. К лицу инквизитора прочно прилипло хмурое выражение, отчего офисные работники ФСБН неосознанно стремились обойти его по широкой дуге. Когда расстояние между нами сократилось, то мне удалось рассмотреть еще и здоровенный такой шрам, идущий у него через весь лоб. Блин, будто ему верх башки начисто срезали, а потом обратно нахлобучили, как крышку на сахарницу! Прям откидной чердак словно у кабр… Твою мать, ну точно!
Боец из ГУБИ заметил мой пристальный взгляд и покосился на меня. На его физиономии тут же отчетливо промелькнуло узнавание, щедро замешанное на сомнении. Ему-то мое лицо было хорошо известно, а вот я его без инквизиторского шлема никогда не видел. И сейчас он колебался, пытаясь понять, насколько уместным будет со мной заговорить.
- Узнал? - полуутвердительно спросил он, когда я приблизился к нему вплотную.
- Узнал, Кабриолет, - кивнул я, мысленно отдавая должное тому, кто придумал ликвидатору столь меткий позывной.
- Ну тогда здравствуй, Факел, - краешком губ улыбнулся ветеран боевой инквизиции.
- Ага, здорово, - протянул я ладонь для рукопожатия.
Хватка у собеседника оказалась под стать внешности. Его пальцы сомкнулись на моей руке как промышленные тиски. Отчего-то подумалось, что при желании, он мне мог с легкостью переломать кости, хотя и я далеко не хлипкий мальчишка.
- Отлично выглядишь, - похвалил кабриолет, - качественно отъелся.
- Стараюсь, - криво ухмыльнулся я. - Хочется побыстрее на службу уже.
- Молоток, Факел! Ну ладно, рад бы потолковать, да двигать надо. Счастливо.
- Погоди, - остановил я здоровяка, - мне бы с глазу на глаз парой слов перекинуться с тобой.
- Да не вопрос, только давай потом!
Инквизитор уже повернулся, чтобы уйти, явно не горя желанием вести со мной долгих бесед, но меня такая реакция не удовлетворила. Нет уж, дорогой, никуда ты не денешься…
- Если у Кабриолета нет времени, то, быть может, оно найдется у Валентинки?
Стоило только мне произнести имя известного потрошителя, как боец окаменел, а от его замершей фигуры повеяло отчетливой угрозой. Но я был уверен, что он далеко не клинический идиот, и давно уже привык продумывать наперед последствия каждого своего шага. Без этого качества не смог бы Валентинка так долго избегать встречи с «черными кокардами». Ставлю весь свой некроэфир на то, что он не решится на меня
