англицизм, происхождение которого деду было неизвестна.
Так вот…
Обладать женщиной такого типажа Макар мечтал всегда, — ну хотя бы потому, что это почётно перед самим собой, — вот только ранее не имел на это средств. Зато теперь… теперь-то он обязательно приручит свою доминатрикс!
— Какие у вас милые козлики, — сказала Нинель и улыбнулась, скрестив руки на груди и тем самым их спушапив.
Нет. Не приручит.
От одного лишь этого жеста Макар Матвеевич растёкся лужицей, растерял остатки воли и решил отныне угождать этой барышне всегда и во всём. Причём для этого его даже необязательно просить.
— Экспедиция, говорите? — дед начал судорожно соображать. — Геологическая?
— Именно.
— А что ищете?
— Литий.
— Литий, — кивнул дед с понтом дела, что этого лития в Удалёнке завсегда было, как грязи.
А кабы эту весть принёс кто другой, так Макар Матвеевич уже бежал бы, высоко подбрасывая колени, оформлять право собственности на всю окрестную землю в радиусе десяти километров. Но… сейчас его мозг работал немного иначе.
Или это было уже не мозг?
— А сколько вас человек в экспедиции? — спросил он. — Как гостеприимный хозяин и патриот Империи, я просто обязан снабдить молодых учёных всем необходимым!
— Ох, спасибо, — кокетливо улыбнулась госпожа Белич. — Это вовсе не обязательно.
— Обязательно! У меня ведь и мясо своё, и молоко, и овощи…
Дед лукавил.
Ну или же попросту врал.
Овощей у него на участке не было никогда. Своего молока ему уже давно хватало разве что на себя, — и хватало до сих пор лишь благодаря Её Сиятельству Ольге Сергеевне Фонвизиной, спасшей, стоявшую уже на трёх ногах из четырёх за роковой чертой, корову.
Ну а пускать дорогущих карликовых козлов на мясо — всё равно, что выстрелить себе в ногу.
Однако!
К чему об этом знать мадемуазель Белич? Средства-то имеются.
— Что вам ещё нужно? Быть может, шампанское?
— Ах-ха-ха! — звонко рассмеялась Белич.
А Макар про себя возликовал, потому что хорошо усвоил одну простую истину: кто девушку смешит, тот её и беременеет.
— Последнее, пожалуй, лишнее, — сказала Нинель. — А вот от провизии не откажусь. У нас на раскопках порядка двадцати вечно голодных студентов, а финансирование не резиновое.
— Так давайте я профинансирую⁈ — схватился за такой шанс Макар Матвеевич. — Я могу! Всегда обожал геологию и геологов!
— Прошу вас, Макар, не стоит, — махнула рукой Белич. — Хотя к этому вопросу мы можем вернуться, но позже…. Но если вы действительно хотите помочь…
— Очень хочу!
— … скажите, не знаете ли вы где живёт Екатерина Чертанова?
— Кто?
Макар Матвеевич нахмурился. Уж кто-кто, а он-то знал всех жителей Удалёнки наперечёт. Да чего уж там? Её, — Удалёнку, — чуть ли не вокруг него построили. Он ведь жил здесь ещё в деревне. До того, как она внезапно стала «СНТ Пересвет».
— Екатерина, — повторила Нинель. — Чертанова.
— Чертанова, — забубнил про себя дед. — Чертанова…
«Чертанова!» — флэшбэком раздался в его голове крик Василия Ивановича.
Ну точно же! Это же одна из тех девчонок-курсантов. Та, что вечно с огнём балуется.
— Вспомнил! — обрадовался Макар Матвеевич тому, что может оказаться полезным. — Чертанова! Катька! Чернявая такая, у Скуфидонского живёт.
Но тут же осёкся.
— Простите, мадемуазель Белич, а вы ей кто?
— Родственница, — не раздумывая ни секунды ляпнула Нинель. — Дальняя.
— А-а-а-а-а, — протянул дед. — А я и смотрю, похожи сильно. Глаза прям один в один…
* * *
Скуфидонский.
Нинель Аскольдовна моментально вспомнила о приятном широкоплечем мужчине, который так учтиво подбросил её накануне. Значит, Чертанова живёт у него? А зачем? И как так вышло? Что ж… это дело десятое. Сейчас главное её найти.
Адепты Чурчхелы не без помощи дешёвой рабочей студенческой силы уже начали возводить Врата, а Дочери Демона всё ещё нет…
Непорядок.
Под конец разговора у «золотого» старичка окончательно расшалилась биполярка. С одной стороны, он становился крайне подозрительным, как только речь заходила о Чертановой или Скуфидонском. С другой стороны, старался всячески угодить и умаслить, а под конец совсем уж осмелел и предложил выйти за него замуж.
Белич отказалась.
Дед расстроился.
Однако адрес искомого Нинель Аскольдовной дома всё-таки дал. Не будь дурой, Глава Чурчхелы решила эту информацию проверить и сперва заглянуть к председателю СНТ.
Уж он-то по долгу службы должен знать всё и обо всех.
Во-первых. Ну а во-вторых, не лишним было бы заручиться поддержкой официальных властей. Чтобы кляузы не писали и не травили на экспедицию проверки. Ну… Потому что внезапно нагрянувший ревизор вместо разработок грунта засвидетельствует заготовку под тёмный ритуал. И где его потом хоронить? Время для жертвоприношений ещё не пришло!
У председателя история повторилась.
При виде шорт Нинель Аскольдовны, Геннадий Яковлевич своим поведением стал напоминать пластилиновую фигурку на подоконнике в июльскую жару.
А от слова «мадемуазель» вовсе взбодрился до невероятности и жестом фокусника стянул в кармане с пальца обручальное кольцо.
И точно так же, как дед Макар, он был очень деятелен.
— Значит так, — вещал председатель, — раз вы отказываетесь спать со мной… простите, у меня то есть… не важно! Раз долг геолога не разрешает вам покинуть коллег, то в таком случае я сегодня же вызову команду электриков. Врежемся в систему Удалёнки и протянем силовой кабель прямиком до вашего лагерь.
— Это очень любезно с вашей стороны.
— Еду погреть, обогреватель включить… да хоть телефон зарядить, в конце-то концов!
— Было бы весьма.
— А вот с водой похуже, — нахмурился Геннадий Яковлевич. — Боюсь, центральное водоснабжение мне просто так отвести не разрешат. Ну да ничего! Пробью разрешение! Чай, не первый день живу, рычаги давления знаю! А пока отправим машину. Дважды в день.
— Гена, кто там⁈ — в который раз прокричала из глубин дома Валентина Ивановна, и в который раз председатель проигнорировал тёщу. Старая мерзость настырно мешала строить ему личную жизнь.
— Короче говоря, Нинель Аскольдовна, — подвёл итог Геннадий Яковлевич, — если вам хоть что-то понадобится… да что угодно! Вы только скажите. Договор?
— Договор, — обезоруживающе улыбнулась Белич и вновь провернула трюк с руками, грудью и силой притяжения. — На самом деле мне действительно кое-что нужно…
Геннадий Яковлевич застыл весь из себя заинтригованный и, кажется, даже забыл как правильно дышать.
—
