не попробовать? Это на самом деле может быть всего лишь выгодный коммерческий проект. А вложив в это дело несколько миллионов фунтов, я естественно вправе ожидать к своей персоне особого отношения властей этого крошечного государства.
— Вы знаете, Фердинанд Петрович, даже будет лучше если их тамошнее величество предложит сам нашему Государю и британскому королю выступить гарантом их независимости, — от удивления барон Врангель чуть не выронил чашку с чаем.
— Ну у вас и фантазии, Алексей Андреевич, — почему-то почти шепотом прокомментировал он мои последние слова.
Из Новоархангельска мы ушли через два дня. На борт мы взяли последних русских, согласившихся на командировку в Николаев и Михайлов и пятнадцать иностранцев, отобранных Иваном Васильевичем.
В отдельной каюте с нами пошел Джон Смит, каждую секунду рядом с ним было двое наших людей. Он был предупрежден, что любое не то, что действие, а даже подозрение вызовет немедленную очень жесткую реакцию.
С ним несколько раз беседовал Иван Васильевич и никаких подозрений он у него не вызвал.
Изучать русский он начал еще сидя в новоархангельской каталажке и успешно продолжил это занятие на броту нашего парохода.
На всех пароходах была неплохие библиотеки и наш гость, а его я считал именно таковым, все свободное время проводил за чтением. Он оказался хорошо образованным человеком, владел тремя языками и явно не терял время даром когда был в Англии и Европе.
Перед отходом из Новоархангельска мы еще раз обсудили с Фердинандом Петровичем предложение Джона и решили, что это будет целиком и полностью мое приватное дело и даже на первых порах я буду действовать исключительно через Южные Курилы, но как конкретно я еще не решил.
Из пятнадцати пошедших с наши иностранцев холостых было всего четверо, остальные были людьми семейными. Весь рейс до Николаева Иван Васильевич присматривался к этим людям, главный вопрос был очень прост — насколько можно им всем доверять.
О нашем открытии богатых золотом мест все равно скоро узнает весь мир, а эти люди будут в числе первых. И никакие тяжелые природные условия не остановят людей ослепленных золотым тельцом. И в этой связи Гавайями надо заниматься как можно скорее. Наверняка среди китобоев найдутся желающие рискнуть и что с ними делать, когда в заливе Нортон окажется например десяток кораблей с десятками и сотнями на борту, желающих поискать золото.
За несколько часов до прихода в Николаев, Иван Васильевич прислал ко мне юнгу с просьбой зайти к нему в каюту.
Иван Васильевич был не один, у него в каюте было двое из пятнадцати иностранцев: немцы братья Карл и Иоганн Фишер.
Старшему Карлу было почти сорок, Иоганн был моложе на пять лет. Иван Васильевич обратил на них внимание в первую очередь из-за их знания русского языка.
И эти братья были организаторами отъезда группы иностранцев с Гавайев на Аляску.
Публика прибывшая к нам с Гавайев была очень разношерстной. Но всех их объединяло одно, сначала они там оказались в поисках рая на Земле.
Этих людей банально обманули американские миссионеры, заманив на «райские острова посредине бескрайнего океана». На этих островах они должны были жить на лоне природы, просвещая местных дикарей, неся им свет просвещения.
Действительность оказалась немного другой и они решили что попали в ад, а не в рай.
История показалась мне совершенно дикой, при всех отрицательных качествах штатовских миссионеров, они действительно занимались просвещением гавайцев, строили школы и больницы.
Здесь же людей перед отправкой на Гавайи сначала обобрали как липку, а потом попытались уже на островах заставить заняться чем угодно, но не просвещением туземцев.
Как этих людей смогли так одурачить было большой загадкой. Ведь тот же Иван Васильевич сразу же сказал, что они попали в лапы какой-то секты, которая не имела никакого отношения к Американскому миссионерскому совету.
Одним словом специалисты по отлову лохов, которых можно развести на добровольную отдачу имеющихся материальных ценностей, а затем отвезти их куда-нибудь в задницу мира, похоже были всегда.
В нашем случае была еще одна интересная деталь, эти люди еще были и запуганы своими «благодетелями» и действительно готовы были бежать на край света, чтобы спрятаться от них.
Братья Фишеры не были среди этих обманутых и несчастных людей. Они просто скитались по свету в поисках лучшей доли. По молодости братья действительно считали, что есть место на Земле, где царит мир и справедливость и пытались его найти.
Обычно такие чудаки и вляпываются в различные истории. В совсем нехорошее братья не вляпались, но по белому свету поскитались, особенно старший. У него был и опыт золотоискателя, причем ни где-нибудь, а в России.
По молодости Карл вдоволь навоевался, начиная с Испании в рядах наполеоновских войск и закончив под знаменами маршала Блюхера под Ватерлоо. В итоге из просвещенной Европы бежал, теряя тапки. Но, исколесив полсвета, оказался с братом на Гавайях.
Там братья решили предпринять последнюю попытку найти спокойный уголок земного шара и взор их пал на нашу Аляску. Почему, они объяснить не могли, только смотрели друг на друга и плечами пожимали.
Суровых зим Карл не боялся, у него был опыт жизни в России. К русским он относился очень хорошо, а вот к царю плохо. Да только где тот царь, а где Аляска.
С бедолагами, обманутыми псевдомиссионерами, братья столкнулись чисто случайно и решили помочь им бежать на край света, взяв с собой на Аляску.
В своих скитаниях по свету Фишеры скорее всего давно бы свернули себе шею, если бы не счастливые билеты семейной лотереи, которые они в своё время вытянули женившись на двоюродных сестрах. Девушки стали идеальными женами и чуть ли не ангелами-хранителями для своих мужей.
Пообщавшись с Фишерами, Иван Васильевич решил предложить их мне исполнителями задуманной операции на Гавайях.
После трехчасового совместного общения с братьями мы с Иваном Васильевичем остались в его каюте одни.
— Ваш выбор, Иван Васильевич, полагаю правильный. Хотя, честно признаюсь, я сначала засомневался, — стюард принес в каюту бутылку коньяка и тонко, по-моему вкусу, нарезанные лимоны. Именно эти в Новоархангельск привезли гавайские бегунки. Иван Васильевич достал из своего секретного ящичка мои любимые сигары. Он сам табачком не баловался, но любил их аромат.
После пятьдесяти капель на брата мы продолжили обсуждение задуманного предприятия.
— Он почти мальчишкой в десятом году оказался с французами в Испании. Кого там только не было, Бонапарт туда гнал народ со всей Европы. Через год его ранили и он вернулся в Германию. Потом он
