где я умерла.
Теперь оставалось скрестить пальчики и надеяться, что он не оставил фургон где-нибудь в изолированной лесной глуши. Мне нужны какие-то средства коммуникации и одежда. В окна фургона не проникал свет солнца, так что я посчитала это за признак того, что фургон припарковали в гараже.
Я ощупывала всё вокруг кончиками пальцев, ища, во что бы завернуться. Тут не было ничего полезного, если только я не хотела напялить на себя картонную коробку через голову. Эй, случались вещи и похуже.
Есть и положительный момент — пусть моя одежда сгорела при воскрешении, и в фургоне не нашлось никакой замены, я всё же отыскала свой арбалет. Использовать его против человека было незаконно, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.
Скарлетт нигде не было видно. Я знала, что прошло двенадцать часов с того момента, как Эдвард Нэппи вонзил нож в моё сердце, так что сейчас около четырёх часов дня. За минувшее время могло произойти что угодно.
Я не могла тратить время впустую, беспокоясь о своей наготе или легальных нюансах. Мне надо найти Нэппи и Скарлетт и положить конец всему, что он запланировал. Эта задача ложилась на мои плечи.
Я вслепую пошла в заднюю часть фургона и постаралась нашарить ручку. Облегчение затопило меня, когда мои пальцы обхватили её и дернули вниз. Я спрыгнула и приземлилась босыми ногами на твёрдый бетон. Определённо гараж, решила я.
Я поискала выход. Наконец, я нашла дверь с кодовым замком, расположенную возле особенно вонючего мусорного бака. Я прижалась к ней ухом на несколько секунд, а затем, не услышав никаких звуков с той стороны, попробовала повернуть ручку. Заперто. Ну, отстой. И корпус двери, похоже, был в отличном состоянии, а не прогнил, как та дверь в подвале преподобного Найта.
Я несколько раз попрыгала на носочках. Я чувствовала себя хорошо. Я чувствовала себя сильной. Пожала плечами, ради эксперимента подняла ногу — попробовать-то не повредит. Мгновение спустя моя ступня врезалась в дверь со всей силой, которую я только сумела призвать. К моему шоку, замок сломался с громким треском. Чёрт возьми. Я изумлённо подвигала ногой. Я реально становилась сильнее с каждой смертью.
До меня дошло, что если Нэппи поблизости, то он мог меня услышать. Я быстро отодвинулась на случай, если он внезапно появится. Я была весьма разочарована, когда этого не случилось.
Теперь уже чувствуя себя увереннее, я выглянула из-за сломанной двери. Безупречный бежевый ковёр устилал залитый солнцем коридор; похоже, дверь вела из гаража в чей-то дом. Я слышала грохот танцевальной музыки. Ага. Так вот почему он не пошёл проверять, что за шум. Я вышла. В идеале хотелось бы первым делом наткнуться на телефон.
Комната справа от меня оказалась маленькой опрятной спальней. Я заглянула внутрь, увидев гладко застеленное белое покрывало и взбитые подушки. Это явно отличалось от жилья Нэппи. Я подметила расчёску на прикроватной тумбочке, шторы с кружевными оборками. Я осознала, что это комната женщины. На мгновение я задалась вопросом, вдруг Нэппи сумел незаметно пробраться в дом матери. Затем я увидела больничную униформу, висевшую на батарее. Чёрт. Мэгги Томкинсон, бывшая девушка Нэппи, была медсестрой. Кровь в моих жилах застыла.
Молча отматерив себя за то, что не связывалась с ней повторно, я метнулась вперёд, схватила синюю униформу и натянула её на себя. Тяжёлые басы музыки продолжали грохотать, отчего стены слегка вибрировали. Я выглянула в окно, увидев тихую улицу с деревьями и другие домики. Вокруг не было ни души.
Пойти в соседний дом за помощью или действовать в одиночку? Я задумалась буквально на доли секунды. Моя смерть и последующее воскрешение всё ещё подпитывали мой адреналин, и я хотела увидеть выражение на лице Нэппи, когда я появлюсь перед ним. Противостоять ему в одиночку было не самым умным решением, но я не дам ему больше ни малейшего шанса сбежать.
Я вышла из спальни и проверила комнату напротив. Пустая ванная. Смазанный отпечаток окровавленной ладони на краю ванны заставил меня помедлить и крепче стиснуть арбалет. Если у меня оставались какие-то сомнения, что Тед Нэппи здесь, то теперь они испарились. Приготовившись, я двинулась вперёд.
Гостиная была такой же пустой и тихой, как и комнаты позади. Оставалась лишь кухня. Дверь была слегка приоткрыта, и я мельком увидела узорчатый линолеум на полу и промелькнувшую тень. Музыка доносилась оттуда.
Я продвинулась так далеко вперёд, как только осмеливалась. Я хотела разведать обстановку и только потом продолжать. Задержав дыхание, я прищурилась, глядя в узкий просвет. Там виднелся безошибочно узнаваемый Эдвард Нэппи, стоявший спиной ко мне и дёргавший бёдрами в ритме музыки. Странное кольцо стали, огибавшее его шею, блестело в свете солнца, лившемся из окна. Скарлетт обмякла, повалившись на маленький деревянный столик в углу. По другую сторону от неё сидела связанная Мэгги Томкинсон с кляпом во рту. Мои пальцы дёрнулись.
Я вытянула шею, стараясь увидеть побольше. Поначалу сложно было понять, что делал Нэппи. Однако когда он повернулся, чтобы обратиться к Мэгги, и я увидела стеклянные бутылки и школьный набор химических принадлежностей, я поняла, что он вносит финальные штрихи в свой эликсир. Я заскрежетала зубами. Всё это ради какого-то идиотского варева, которое всё рано не сработает.
Губы Нэппи шевелились, когда он говорил что-то Мэгги. Её глаза казались остекленевшими. Он нахмурился, затем повернулся к небольшому радиоприёмнику и убавил громкость, чтобы она могла его слышать.
— Ты никогда не разбиралась в музыке, Мэгс, — сказал он. — Но не беспокойся. Теперь, когда я доделал эликсир, у тебя будет полно времени, чтобы наслаждаться хорошими мелодиями, — он широко улыбнулся.
Он был очень, очень доволен собой. Я едва сдержала дрожь.
— Мне потребовалось так много времени, чтобы дойти до этой точки. Извлечь жидкость из костей оборотня сложнее, чем ты думаешь. Если не заполучить труп точно в нужное время, упустишь свой шанс. Всё оказалось труднее, чем я думал. А теперь, когда я достал вампирскую кровь для усиления жидкости, все эти усилия окупятся… это я тебе обещаю.
Он просиял.
— На самом деле, «окупятся» — это не то слово. Только подумай, сколько времени ты проторчала в этой гадкой больнице, ставя людям капельницы и накачивая их лекарствами, когда хватило бы одного глотка этой прелести, и они были бы в полном порядке.
Он с гордостью развернулся, приподняв колбу с узким горлышком. Я прищурилась, изучая мутную красную жидкость в ней, а также подметив подвеску из акульего зуба, свисавшую из-под стального обруча на его шее.
Мэгги подняла голову
