— Да, конечно! Вот меню!
Марта нашла карту крепких напитков. После такого стресса ей надо было выпить.
— Ты будешь? — она посмотрела на Валерьяна.
— Нет, я чай.
— Чая, к сожалению, нет, но есть сок в ассортименте, — сообщил официант.
— Два стакана апельсинового сока, сто граммов «Метаксы» и шоколадку, — попросила Марта.
— Но я... — На лице Валерьяна промелькнула растерянность, он знал, сколько стоит коньяк в подобных заведениях, но Земская его успокоила:
— Я заплачу.
«Благодетель» возражать не стал.
— Так, может быть, ты все-таки выпьешь? — предложила Марта.
— Да, я бы выпил.
— Принесите еще сто граммов.
Официант убежал.
— Ты давно задумал эту операцию? — спросила она.
— Какую? — встрепенулся Валерьян Адамович.
— Как — какую? — усмехнулась Земская. — Натравить на меня налоговую полицию, воспользовавшись сведениями своей племянницы, которой я, своему несчастью, доверяла. Обвели меня пальца, как институтку!
Она вытащила сигареты, закурила.
— Ты куришь? — удивился Валерьян.
— Да, я курю. Не надо только финтить, давай поговорим откровенно. Юля тебе что-то иногда рассказывала, возмущалась, что мы ворочаем большими делами, а её к ним не допускаем. Она девочка тщеславная и дрянь порядочная. Ты повстречал сына спасенного тобой человека, и оказалось, что он теперь служит в налоговой полиции, важный человек, следователь. Вот у тебя в голове и зародился отчаянный план: с его помощью изъять у меня компрометирующие документы, возбудить уголовное дело, крепко прижать меня и выставить условия: либо — либо! Либо в тюрьму, либо на съедение благодетеля — это он так тебя называл.
— Я не понимаю...
— Не надо Ваньку ломать, Валерьян! Мне этот твой Бобров все сказал открытым текстом: согласитесь на условия благодетеля — я закрою дело, не согласитесь — упеку в тюрьму!
Официант принес вторую рюмку коньяку, помедлил, но гости больше ничего не заказывали, и он удалился.
Валерьян тут же отхлебнул половину порции.
— Ну рассказывай, ведь так все и было?! С Валентином Петровичем вы все подробно обсудили...
— Но я так категорично не формулировал вопрос, — заюлил бывший муж.
— Тогда пойдем к Валентину Петровичу, ты скажешь ему, чтобы он закрыл дело, отдал мне мои бумаги, и поговорим спокойно! Пошли! — Марта решительно поднялась, взяла сумочку, посмотрела на Валерьяна Адамовича. — Ну так что?
Тот не шевельнулся.
— Что же ты?! Ты не хочешь идти к Боброву? Как идти, коли вы обо всем договорились? Да и меня отпускать просто так не хочется. Рыбка висит на крючке. — Марта усмехнулась. Валерьян хмуро смотрел в сторону. — Может быть, ты хочешь денег?
— Нет, денег я не хочу! И прекрати этот пьяный балаган!
— Я? Пьяный балаган? Интересный поворот. Может быть, я чем-то оскорбила вас, 'Валерьян Адамович? Загнала в угол, в ловушку? Подвела под статью?
Он не проронил ни слова.
— Ну что ж, помолчим.
Она допила коньяк, позвала официанта:
— Еще два коньяка!
— Нет, я больше не буду, — запротестовал Валерьян Адамович. — Я не пью больше ста граммов.
— Тогда одну порцию. И соку еще.
Ей вдруг захотелось плюнуть в лицо своему бывшему мужу, встать и уйти. Но это было бы слишком просто. Нет, она не собиралась возвращаться к нему. Это еще хуже, чем тюрьма. Она представила себя в его потных старческих объятиях, и ее чуть не стошнило.
— Да, мне пришлось пойти на этот обман, чтобы привлечь твое внимание, — заговорил он. — Ведь иначе ты бы не захотела со мной даже разговаривать.
— Так это ты звонил по ночам и молчал в трубку? -воскликнула она.
— Я? По ночам? — порозовел он.
— Ты, конечно ты! Но почему ты молчал?
— Не знал, что сказать тебе...
— Ты не знал, что сказать, поэтому звонил всю ночь. А может быть, следователь Бобров тебе посоветовал? Ведь очень важно было деморализовать меня, запугать, чтобы потом, как говорится, объявить последний акт драмы. Все хорошо задумано, срежиссировано, исполнено, и актриса, загнанная в угол, не сплоховала. Браво! Браво!
Марта поднялась и громко захлопала в ладоши. Все, даже официанты повернулись в ее сторону.
— Я тебя прошу, на нас смотрят, — прошептал он.
— Я тебя компрометирую? Мне уйти?
— Сядь, пожалуйста! Мы так и не договорили...
— Ах да, наш контракт!
Она схватила коньяк и залпом выпила.
Бывший муж с удивлением посмотрел на Марту.
Когда они были женаты, она с трудом выпивала бокал шампанского за весь новогодний вечер и никогда не пила крепких напитков. А туг не прошло и получаса, как супруга махом осушила двести граммов сорокаградусного пойла.
Земская повернулась к официанту и поманила его пальчиком. Тот резво подбежал.
— Тебе заказать коньяк? — обратилась она к Валерьяну.
— Нет, я не хочу и тебе не советую...
— А мне соточку!
— Сейчас исполним! — Официант удалился.
— Ты хочешь напиться? — хмуро спросил Валерьян.
— Да, хочу. Я хочу все забыть. Но, видимо, это уже не удастся. Ну давай, объявляй свои условия!
— Я прошу, чтоб ты вернулась ко мне. Мне кажется, и для тебя так будет лучше... — с грустью посмотрел на коньяк и сигареты.
— А ты по-прежнему физзарядку делаешь?
— Да, каждый день по тридцать — сорок минут! Между прочим, я по двадцать пять раз отжимаюсь от пола! — гордо сообщил он. — И еще кручу велосипед. Это такой тренажер. Мама перед смертью подарила.
— Молодец. Ты неплохо для своих лет выглядишь.
— Я к врачам еще ни разу не обращался.
— И над газетами работаешь?
— А как же. Пресса требует догляда. И вообще в моей жизни, Марточка, ничего не изменилось, — ласково проворковал он.
«А в моей все пошло кувырком», — сказала про себя Марта.
— И когда я должна возвратиться к тебе?
— Побыстрее хотелось бы.
— Мне нужно три дня. Уладить дела не столько с мужем, сколько с сыном. Он мальчик ранимый, ты помнишь. — Валерьян закивал. — Ну и подготовиться к переезду, вещи уложить. Ты не против?
-Нет.
