состоянии он был. Даже Наташе стало его жалко. Надела футболку и спальные штаны в клеточку. С ее помощью дошла до кровати. Она села в кресло. А я повернулась к ней. Кто знал, что купаться это очень затратное занятие?
― Кто же тогда был за рулем? Раз это не Гудвин, то… Значит можно собрать сведенья и начать судебный процесс. ― по сути Наташа права. Изначально я желала засудить, но… Но теперь все изменилось. Я глубоко вздохнула.
― За рулем был… Пожилой мужчина… Эм… Их садовник… у него случился сердечный приступ и… он погиб. Так что…Вот так вот. ― Почесала лоб. Закусила губу. Обманывать ее не хочу.
― И ты поверила? Ты настолько наивна?
― Нет, что ты! Он доказательство показал. Это…ммм…у него видеорегистратор был. ― Сказала, сжимая ладони. В матизе тоже был… Но стекла в машине были затонированы. Кто сидел на водительском сидении небыло видно. Да и съемка прервалась во время удара. Меня передернула от воспоминания. ― Не хочу больше вспоминать и возвращаться к этому. Честно. После было еще интереснее… ― Начала рассказывать, как столкнулась с женщиной. Как упала, как пыталась придти в себя, уже в больнице. Как услышала слова врача…
― Золотой человек Аркадий. Он тебе какой раз уже с того света вытаскивает? ― Проговорила она с восхищением и внимательно рассматривает цветы.
― второй. ― Хохотнула я. ― скажу честно. Находиться между миром живых и мертвых, такое себе состояние.
― ЧТО? Да ладно? Ты что-то видела?! А свет в конце туннеля видела? А мертвых видела? ― Глаза Наташки загорелись, она пересела на койку. Я улеглась головой на ее ноги.
― Мне соврать или правду сказать? ― Спросила хохотнув. Слышу, дверь тихонько открылась. Кажется, врач пришел. Но в палату дальше, ни кто не прошел. Показалось.
― Давай правду. ― Обиженно проговорила она.
― Правду так правду. Кроме темноты ничего небыло. Темнота и боль… Голова раскалывалась так сильно, думала она вот-вот лопнет. Ну и все так быстро случилось. Что… закрыла глаза в офисе. Открыла уже тут. Так что я считай, не испугалась почти…
― Эх Сончелла… Я так за тебя переживала… ― Она провела рукой осторожно по моей голове. ― Я матери твоей сказала, что ты в больнице. ― Я нахмурилась, смотрю в ее грустное лицо.
― И что она сказала?
― И где мне теперь деньги брать на снимок ноги? Опять занимать? А она что, не могла позже лечь в больницу? Наташа, дорогая, ты не можешь ли мне занять. ― Я медленно приподнялась. Села рядом с ней. Ногами болтаю.
― Нат… Она всегда ведь такой была? ― Спросила, смотря на подругу.
― Но сколько ее знаю, да… ― Слезы обиды покатились по щекам.
― Привет. ― Кот пришел, я улыбнулась широко.
― Ой. Здравствуйте. Анатолий, я Наташа. Лучшая, единственная подруга Сони.
― А еще очень скромная. ― Я хохотнула. Вытерла слезы с щеки и села удобнее на кровать. Толя внимательно оглядел меня. Довольным сразу стал.
― Приятно познакомиться.
― Рада, что вы не оказались виновником смерти ее ребенка… ― Глаза мои округлились, щеки стали гореть огнем от того, что стало стыдно за нее. ― И всего этого дерьма. ― Она вежливо улыбнулся. ― Жаль, конечно, дедульку. Надеюсь ему там на том свете хорошо. ― Она грустно вздохнула, смотря на потолок. Кот нахмурился, удивился и посмотрел на меня. Я помотала головой, опуская глаза на ноги, которые поджала под себя. Пиздец.
― Натах, не позорь меня а. ― Она хохотнула. Подошла к своей сумке. Достала из сумки яблоки и шоколад несколько плиток.
― Я бы тебя опозорила, сказав о том, что ты поминки кузнечику делала, когда специально убила. ― Хохот наполнил палату.
― Кузнечику, после того как убила? ― переспросил с весельем самый красивый мужчина.
― Я была ребенком. ― Начала оправдываться.
― А убила, знаешь за что? ― Она наклонилась к коту. ― потому что, бедное существо не захотело жить в ее песочном замке. ― Прыснула от смеха. Ну вот, что она творит? Гудвин хохотнул. Смотрит на меня с весельем. ― ооо…А это еще чего. Она нашла облезлого, хрен пойми, какого кота. Притащила в дом под дикий вопль своей матери. Заставила кота научиться есть за столом. Тот аш огурцы стал жрать со страху. В наказание закрыла его дома на месяц. Гулять не пускала. А тот сбежал. Не выдержал. Сорвался на кошку с голодухи… ― Я начинаю, смеется громче, как и присутствующее. Гудвин, знает, эту историю… ― ТА и сдох на ней. ― Я расхохоталась до слез.
― Не смешно! ― буркнула обиженно. Но все равно смеюсь.
― Ага, а оно не видно. ― Наташка села подошла ко мне. Села на край и взяла за подбородок. Посмотрела на одну сторону лица, за тем на другую.
― Что? ― нахмурилась.
― Убеждаюсь, что ты жива и не мое воображение.
― Я вампир. ― Поиграла бровями.
― Вампир… Дура ты… Ты знаешь, как я испугалась? Приехала, как только смогла. ― Она меня обняла крепко. Я прикрыла глаза.
― Спасибо.
― А на счет матери. Забей на нее. ― Кивнула.
Наташка ушла почти сразу. Даже поплакала на последок.
Как только она ушла я облегченно выдохнула и осторожно опустилась на кровать.
― Устала? ― спросил заботливо.
― Угу. Поход до душевой, больше всего сил отобрал, зато, хоть больницей почти не пахну. ― Приподняла кончик майки и принюхалась. ― почти недовольно буркнула. ― Еще и инфаркт не получила. Увидела в себе в зеркале. ― Толя хохотнул. Сел в кресло.
― Милый вампирчик. ― Я ухмыльнулась. Ага, вампир, пьющий кровь или другую жидкость. Глаза мои распахнулись в шоке, от того, что моя фантазия выдала … его член в моем рту и он наполняет меня свой жидкостью. Шок сменился горением щек. Кот, кажется, догадался о чем я подумала. Поперхнулся слюной, закашлялся. Встал, отворачиваясь к окну.
Я захохотала.
Но смех быстро остановился. В палату зашел Врач.
― Здравствуйте. ― Проговорила довольно. Кот повернулся.
― Как ты? ― В его руках папка. ― Смотрю, выглядишь хорошо.
― И чувствую себя так же. Только… ― Я почесала лоб. ― Глаза они…
― Все пройдет. Не волнуйся. Я пришел уточнить кое-что. ― Доктор сел, кот подошел ко мне. Открыв папку, врач нахмурил брови.
―
