3
Иван Николаевич Ракицкий
Иван Николаевич Ракицкий в дом Горького попал через В.М. Ходасевич. Валентина Михайловна познакомилась с ним в Париже, где он обучался художеству вместе с будущим ее мужем – Дидериксом.
В Первую мировую войну Ракицкий ушел добровольцем на фронт, попал под ипритную атаку. Стал практически инвалидом – ожог дыхательных путей и пищевода. Почти не мог есть, после еды должен быть некоторое время ровно лежать.
Иван Николаевич обладал удивительным даром ясновидения. Мог определить характер человека по почерку, предсказывал катастрофические события. Про него рассказывали, что он всем телом чувствовал надвигающуюся катастрофу – гибель кораблей, крушение поездов, наводнения. Такие предвидения сопровождались сильными головными болями, а определение характера людей и их судеб отнимало много сил. Он мог гадать и по руке, но не любил это делать близким людям.
По воспоминаниям Валентины Михайловны, Горький познакомился с Ракицким в Крыму, в Коктебеле. Удивительные способности Ивана Николаевича сильно заинтересовали Алексея Максимовича, и он пригласил его обязательно зайти к нему в Петрограде. Иван Николаевич пришел на Кронверкский, 6, в сентябре 1916 года, прямо из Петроградских военных казарм – по возвращении из Крыма он был мобилизован. Вечером он собрался уезжать, но М.Ф. Андреева не отпустила его, оставила ночевать, сказав, что мобилизация, конечно же, недоразумение – как можно призывать на службу отравленного ипритом, обещала, что завтра же она уладит все его «военные» дела. Так Иван Николаевич остался в доме Горького, сперва на одну ночь, а потом и на всю жизнь.
Когда Алексей Максимович уезжал из Союза, он предложил Ракицкому ехать вместе с ним. В Берлине Ивану Николаевичу сделали операцию, что-то смогли исправить – удалили спайки, что-то – нет. В Германии с ним очень сильно сдружились Максим и Надежда Алексеевна, и он стал полноправным членом семьи. Вместе уехали в Чехословакию, затем – в Италию. В Сорренто, кроме того, что он сам рисовал очень много, еще и обучал Надежду Алексеевну, пробовал записывать беседы Алексея Максимовича, его рассказы за вечерним чаем, во время прогулок. Но однажды Алексей Максимович увидел это и рассердился: все, что нужно, я сам запишу, и заставил записки уничтожить. Но в продолжение всей жизни семьи Горького Иван Николаевич вел дневник.
По утрам за завтраком Ракицкий иногда говорил: сегодня будет землетрясение или наводнение, и называл место, где это случится. Максим записывал предсказания, потом проверял по газетным сообщениям (газеты приходили с опозданием на день-два), и все события происходили точь-в-точь, как было записано. В 1922 году в Германии за сутки, час в час, предсказал смерть папы римского Бенедикта XV.
Иван Николаевич увлекался Востоком, собрал обширную библиотеку, изучал тибетскую медицину. Биографию его толком никто не знал, кроме того, что родом он из Украины, из Ахтырки. Сам он фантазировал, рассказывал разные смешные истории про своих выдуманных тетушек – их у него было не то одиннадцать, не то двенадцать.
Моя мама запомнила только две из этих историй: одна из тетушек была очень жадная, вторая – любила путешествовать. У первой был огромный вишневый сад, когда поспели вишни, она ни с кем не хотела поделиться и сама ведрами поглощала ягоды, прямо с косточками. Объелась так, что косточки начали пулями выстреливать из пупка, отскакивали от потолка и рикошетом ее же и убили… Вторая погибла на далеком тропическом острове. Легла отдыхать под пальмы – и кокосовый орех упал ей на голову. С остальными тетушками случилось нечто столь же трагическое.
Мама рассказывала еще и о таком случае. Одна из дочерей герцога Серра-ди-Каприола Елена никак не решалась выйти замуж за своего давнего поклонника богатого итальянца из Америки. В конце концов ее общими усилиями уговорили. Жениху сообщили о согласии невесты. Он торжественно приплыл на яхте.
Мария Игнатьевна и Надежда Алексеевна помогали готовить свадьбу, заказали в Риме постельное белье с герцогскими гербами. Всей компанией плавали на яхте жениха на остров Иския. Во время плавания Ракицкий посмотрел ладонь жениха и сказал ему какие-то приятные вещи. Когда всей компанией отправились на прогулку, невеста с женихом немного отстали, а когда догнали остальных, все поняли, что между ними что-то произошло. Тогда Ракицкий тихо сказал Максиму: «Не к добру эта ссора. На руке у жениха – смерть!» На следующее утро его нашли в номере отеля «Минерва» застрелившимся.
Иван Николаевич мечтал посетить Китай. Когда семья Алексея Максимовича собралась окончательно возвращаться в СССР, Ракицкий устроился на торговое судно, шедшее в Китай, побывал в Монголии, в Гонконге. Вел дневник путешествия. Мама рассказывала, что в Горках-10 у него был целый сундук с записями, фотографиями и зарисовками. К сожалению, во время войны все пропало.
Он очень любил детей, мама вспоминала, как он рассказывал ей и Дарье массу историй об индейцах, учил, как нужно правильно падать, чтобы не ушибиться. Учил делать стойку на руках. В Горках он выращивал цветы, сделал японский садик с камнями и миниатюрным водоемчиком, высаживал кактусы. Вывел новый сорт хризантем, даже получил от Сельскохозяйственной академии грамоту. Загорелся идеей получить новый сорт помидоров – скрещивал с какими-то другими растениями. Перед самой войной действительно вырос куст с плодами – все ходили смотреть.
Иван Николаевич очень помог, когда нужно было подписывать множество архивных фотографий, у него была великолепная память. По словам мамы, он очень любил кормить птиц, они совершенно не боялись его, слетались к нему отовсюду. Умер Иван Николаевич в 1942 году в эвакуации в Ташкенте.
Часть 2
Берия и сын
Тбилиси: 1924 год
Год рождения моего отца – 1924-й – время тяжелейших испытаний для Грузии.
В обществе были очень сильны оппозиционные советскому режиму настроения. Меньшевики, правившие Грузинской демократической республикой с 1918 по 1921 год, не преминули воспользоваться этим и попытались вернуть власть. Находившееся в Париже меньшевистское правительство в изгнании, которое возглавлял Ной Жордания, создало Заграничный центр, а в самой Грузии – Комитет независимости, в который вошли представители всех крупных социал-революционных и национал-демократических грузинских партий, а их было более чем достаточно.
Мой дед Лаврентий Павлович Берия (далее – Л.П.) в ту пору занимал должность начальника Секретно-оперативной части и заместителя председателя Грузинской ЧК. Через агентуру он отслеживал всю деятельность Комитета независимости Грузии. Весной 1923 года были арестованы члены Военного центра комитета, почти в полном составе члены ЦК Национально-демократической партии и весь состав Тифлисского комитета. Ликвидировали типографии, а осенью арестовали и главу Комитета независимости Грузии бывшего министра земледелия меньшевистского правительства Ноя Хомерики.
Однако оставшиеся на свободе члены комитета продолжали курс на вооруженное восстание, надеясь, с одной стороны, на всенародную поддержку и обещанную материальную помощь французов и англичан, с другой – на то, что Москва не пойдет на жесткие меры в момент, когда Западные державы
