чем я мог себе представить, и было трудно поверить, что она приехала сюда, чтобы выйти за меня замуж. Вот теперь я лишился дара речи — даже грубые слова застряли в горле — и всё, что я мог сделать, это стоять и смотреть, как приближается моя судьба.
Я взял её за руку, когда она поднималась по ступенькам, и мы стояли лицом к лицу, а священник начал говорить о качествах истинной любви. Слов его я не слышал. Я уже знал, что такое настоящая любовь. Она стояла прямо передо мной с надеждой в глазах и верой в меня в сердце.
* * *
— Почему так долго? — поинтересовался я.
Я лежал на кровати, мой член был в полной боевой готовности, а сам я смотрел на дверь ванной.
Как только церемония закончилась, я схватил Сабрину, устроил наш первый танец в приемной, а затем увез её в наш пентхаус на первую ночь нашего медового месяца. Она была в ванной, по крайней мере, десять минут, и я уже был на грани, готовый выломать дверь, когда она наконец открылась.
Мои глаза расширились, когда она вышла, одетая только в фату, туфли на каблуках и обручальное кольцо. Вырвалось:
— Черт побери!
Она важно расхаживала перед кроватью, прозрачная ткань щекотала твердые бутоны её сосков, в то время как фата сзади ниспадала по её спине. Я встал и подошёл к ней, приподняв вуаль, чтобы поцеловать ее вишнёвые губы. Сабрина застонала, когда я покрутил ее соски и, обхватив за талию, потянул обратно, пока она не упала на кровать.
Пододвинув её к середине, я уложил её, расстелив под ней фату.
— Я хочу это сфотографировать.
— Нэйт! — протестующе выкрикнула она и попыталась сесть, но я прижал её обратно. — Ладно, ладно. Пусть останется на память, я тоже потом гляну.
Она улыбнулась и ещё шире раздвинула ноги:
— Ну, давай же.
«Фааак», — пронеслось у меня в голове.
— На фиг фото, я хочу попробовать.
Я наклонил голову к её розовой киске и долго лизал её.
Сабрина приподняла бедра, прижимая свою сладость к моим губам. Я лизнул её клитор, потирая языком самое сокровенное местечко, когда она посмотрела на меня, заглянув мне в глаза. Она двигалась в моем ритме, используя мой язык, чтобы усилить своё удовольствие. Мой член пульсировал, требуя, чтобы я вошел в свою добычу, но я не сдавался, пока не довел её до исступления.
Через несколько минут моего внимания, ее ноги начали дрожать, её крики становились все более отчаянными. Она принадлежала мне. Поднимаясь вверх по её мягкому телу, я устроился между её бедер и медленно вошел в нее, наслаждаясь каждым звуком, который она издавала, каждым царапаньем ее ногтей, когда я заявлял о том, что было моим.
Я хотел, чтобы она чувствовала себя любимой, чтобы чувствовала, как сильно я нуждаюсь в ней, в каждом размеренном ударе. Её дыхание становилось тяжелее, её глаза прикрылись, когда я ублажал её, целовал её губы, покусывал ее шею и пробирался к ее груди. Я втянул сосок в рот, скользя языком по упругой коже, когда она выгнулась для меня. Обняв её, я поднял её с кровати и взял в рот как можно больше её груди, а затем стал посасывать вершинку, пока она не начала извиваться и подпрыгивать на моём члене.
Так страстно, что никак не удалось держаться моего медленного темпа. Я стал двигаться быстрее с ней, мой член затвердел еще больше, когда я потянул её на себя. Её фата щекотала мои бедра, когда Сабрина скакала на мне, преследуя свое удовольствие, и терлась об меня, когда я шлепал её по заднице. Она застонала, получая от наказания удовольствие, почти такое же сильное, как и от ласки. Мои ладони гудели от жара моих ударов, когда я шлепал ее еще немного, давая ей ту маленькую боль, в которой она нуждалась.
Смотреть, как её сиськи подпрыгивают, и чувствовать, как её гладкая киска работает на меня, было почти слишком, но я замедлил движения своих бёдер, позволяя ей делать всё самой. Она была видением в белом, эротической фантазией в свадебном платье, которую я никогда не забуду. С каждым толчком её тела мои яйца сжимались все сильнее, и я был готов взорваться.
Она впилась ногтями мне в грудь, её рот широко открылся, а бедра замерли. Боже, она была такой чертовски горячей, когда кончила. Я толкнулся в неё, когда стенки её киски содрогнулись, и её стоны прокатились по комнате. Я швырнул её на себя, удерживая на месте, когда мой член дернулся и излился семенем прямо в нее. Каждая вспышка оргазма заставляла меня хрипло стонать, и я не сводил с неё глаз всё время, впитывая каждую судорогу и всхлип, когда она поймала волну своего оргазма.
Когда Сабрина выдохлась, то рухнула мне на грудь. Я просунул руки под фату и погладил её влажную от пота спину.
— Кажется, я умерла.
Её дыхание превратилось в свист.
Я рассмеялся и поцеловал её в лоб.
— Это был только первый акт. У нас ещё много времени впереди, чтобы этим заняться, и мы обязательно продолжим.
Она улыбнулась мне, затем впилась зубами в мою грудь.
— Мммм… — простонал я, наклонился и погладил её задницу. — Это моя девочка.
Она продолжила ерзать напротив меня, и мои вялый член возвращался к жизни.
— Да, и ты знаешь это.
— Что?
— Твоя девочка, — ответила она, упершись локтями мне в грудь, и уставилась на меня. — Всегда буду твоей.
— Я никогда тебя не отпущу, — ответил я и сжал её задницу — Я надеюсь, что, когда ты, наконец, получишь диплом юриста, я смогу уйти на пенсию, и ты сможешь меня содержать.
Она хихикнула, её глаза заблестели.
— Так ты хочешь стать папой в декрете?
Моё сердце подскочило.
— А ты хочешь детей? — спросил я. Мы говорили об этом только мимоходом, и я не хотел принуждать её сразу заводить детей, ведь она была так молода. Но, как всегда, она меня удивила.
Она кивнула и потерлась своим носом о мой, как умела только она.
— Надо доучиться. Но да. Думаю, было бы здорово, если бы у нас появился маленький Нэйт, у него было бы красивое личико, как у меня, и такой же острый ум и длинный язык, как у тебя.
Я не думал, что моя жизнь может стать лучше, но с Сабриной всё было возможно.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но думаю, острый ум и язык у тебя.
Она
