Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
По-видимому, Ларису Никифоровну всерьез обеспокоили поведение и кое-какие высказывания дочери. Поэтому она попросила помощи у подруги. Та без колебаний пошла навстречу и, как вскоре выяснилось, пригрела и выпестовала на груди змею.
Сначала Софья не воспринимала всерьез сына Елизаветы Семеновны. Она достаточно хорошо знала его с детских лет и не верила, что из него будет толк. Скорее всего, они вообще недолюбливали друг друга. «Царевна Софья» – не очень лестное прозвище. Не думаю, что ей нравилось жить у них в семье. Но побег грозил перекрытием источника финансирования. Лариса Никифоровна наверняка поставила определенные условия… Так что ради претворения в жизнь грандиозных планов приходилось мириться со всеми бытовыми неурядицами.
Постепенно Софья изменила отношение к Юрочке. Он определенно был умен, талантлив и честолюбив. Аспирантура светила защитой кандидатской и вкупе с упорной многочасовой работой Юрия по вечерам, невзирая на вопли маленьких детей, вселяла в Сонечку определенные надежды. Жена и дети Юру раздражали, поскольку мешали работать. И Софья решила прекратить поиски кандидатов в мужья, остановив свой выбор на Юрии. Скандал в счастливом семействе ее не пугал. Настасья – редкостная дура и клуша. Вместо того чтобы сначала сделать из мужа человека, обзавелась детьми. Возится с пеленками и получает удовольствие от бессмысленных глупых улыбок этих маленьких уродцев. Главная тема дня – как они покушали и покакали. Помимо всего, собирается довершить свое высшее образование и стать равной мужу. Она его и не видит почти, так что вполне переживет потерю – ей есть чем утешиться.
Сложнее с Елизаветой Семеновной, воспитанной на позициях марксизма-ленинизма. Стать для нее такой же родной, как Настька, не получится. А внучек Елизавета любила еще больше, чем сына. Это говорило о том, что им с Юрой придется съезжать с квартиры. Следовало признать как факт, что выжить Анастасию с детьми не удастся. Можно, конечно, потребовать размена квартиры, но здесь следовало проявить благородство. Развод грозил определенными осложнениями в положении будущего светилы науки. Не следует их усугублять. Придется временно подыскать комнату.
Как шел процесс обольщения – догадатся нетрудно. У женщин свои секреты. Только не все этим женским достоянием пользуются. В силу порядочности, легкомыслия, тупости, наконец. А может, просто потому, что на фиг не надо.
Со временем Софья помогла Юрочке осознать его исключительность и великое предназначение, понять, какие кандалы сдерживают его продвижение к заветной цели. Кончилось тем, что он возненавидел тех, кто стоял у него на пути. Жене даже в голову не приходило оценивать по достоинству его амбиции. Более того, она всеми силами пыталась заставить его полюбить тот маленький мещанский мирок, в котором жила сама. Иногда набиралась наглости упрекать его в невнимании к детям. Он, будущее светило науки, вынужден существовать в таких невыносимых условиях! И если бы не Софья, которую ошибочно считал никчемной и вздорной девицей, Юрий давно уже сломался бы. Сонька не один раз помогала ему, засиживаясь с ним за одним столом допоздна. Поддерживала в нем моральные и физические силы. Ни жене, ни матери в голову не пришло бы в час ночи кормить его поздним ужином…
Скорее всего, вопрос с наймом комнаты Софья решила сама. И сама определила момент развязки. Юрочка был счастлив избежать длительных объяснений с родными. Эти объяснения Софья взяла на себя. Умело надавила на гордость Анастасии или на что там еще – не знаю. Анастасия, во всяком случае, никуда жаловаться не побежала. Удачно преодолела сложности с Елизаветой Семеновной. Та вообще отказалась от родного сына. Аналогично решила вопрос и с собственной матерью – она тоже была лишним звеном в их цепочке с Юрием. Обе матери карьеры не сделали, впереди светила только скромная пенсия. Была реальная угроза, что со временем они сядут на шею, так что уж лучше заранее расплеваться с идейными родительницами на всю оставшуюся жизнь.
Юрий Альтлерер успешно защитил кандидатскую. И немеделенно принялся за докторскую. Софья стала претворять в жизнь следующий пункт своего плана. Пора было решать вопрос с жильем. И не в Москве. Дочери талантливого мужа будут подрастать, и кто даст гарантию, что в один прекрасный момент они не заявят папочке о себе. Кроме того, ее попытка встать на учет по улучшению жилищных условий потерпела крах – она проживает в столице менее десяти дет. Слава богу, что вообще удалось временно прописаться на жилплощадь свекрови. Даже если бы заявление о постановке на учет исходило от мужа, все равно ожидание квартиры растянулось бы на десять лет. И Софья отправляется осаждать Ленинград. Там получить жилье было, скорее всего, еще труднее, и можно только догадываться, как Софья решила этот вопрос. Но одно бесспорно: она использовала имя своего родного деда – знаменитого ученого, биолога с мировым именем, погибшего вместе с женой в блокадном Ленинграде. Подвиг отца, вероятно, не возымел должного действия, и она решила вернуть себе более заслуженную фамилию деда, став вместо Гараниной – Решетниковой. Пожалуй, здесь же следует искать ответ на вопрос, зачем ей понадобилась одна из дочерей Юрия. Можно было одним махом решить вопрос о предоставлении семье трехкомнатной квартиры. Юра как кандидат технических наук имел право на дополнительную площадь. Стоило только немного доплатить – и в порядке исключения (жаль, что у Юры не сын) осуществить трехкомнатную мечту. Едва ли Елизавета и Анастасия дадут добро на временное использование одной из девочек. Естественно, на условиях возврата. Цель оправдывает средства. Она убедила мужа в необходимости получения судебного решения о разделе детей между бывшими супругами. Суд удовлетворил иск несчастного отца. Скорее всего, действовавшего через адвоката. Монстром себя Софья не считала. Ребенка забрал не чужой дядя. Да и то максимум на полгода. Впрочем, срок она предпочитала держать в тайне…
При одной мысли о том, как судебный исполнитель выполнял решение суда, мне стало плохо. Заколотил озноб, к горлу подкатила тошнота. Я судорожно хватала открытым ртом воздух. Только не думать, что творилось в этот момент с Настей. Только не думать… Я невольно ойкнула и закрыла лицо руками в надежде избавиться от навязчивого видения. Из комнаты вылетела испуганная Алена и тут же понеслась за корвалолом. Заставила меня проглотить лекарство и только потом спросила, что болит. И ведь не пожалуешься, что на душе мерзко. Пришлось взять себя в ежовые рукавицы. Не знаю, поверила ли дочь, но удалось соврать, что нечаянно уснула над альбомом и приснился страшный сон. Дочь села рядом и стала внимательно рассматривать заинтересовавший меня снимок.
– Не понятно. – По ее тону чувствовалось, что ей действительно ничего не понятно. – Люди веселятся, пьют шампанское, а ты, глядя на это, засыпаешь и видишь страшный сон.
– Вот как раз и приснилось, что меня шампанским обделили. Ленусик, не приставай к маме. Спасла, и ладно. Я уже хорошо себя ощущаю…
– Ну-ну, – улыбнулась дочь. – В следующий раз будут разливать, зови меня. Заступлюсь.
– Да ладно, – отмахнулась я. – Все равно не люблю шампанское. Только теперь поняла, что зря расстроилась.
Алена ушла, а я мысленно дала себе слово прекратить врать и, перепрыгнув через страшные моменты воссоздаваемой мною истории, принялась рассуждать дальше… Как Софье удалось сделать Юрия Альтлерера Юрием Решетниковым, вопрос не столь важный. Здесь возможно несколько вариантов. Во-первых, некоторые товарищи, от которых зависела карьера мужа, могли принять немецкую фамилию за еврейскую. Всем ведь не объяснишь… Это грозило определенными осложнениями, с которыми Софья сталкиваться не собиралась. А во-вторых, смена фамилии, возможно, была вызвана пресловутым квартирным вопросом. В-третьих, она давала возможность воспользоваться былой славой деда. Опять-таки в целях карьерного роста. Вот почему Елизавета Семеновна с Настей так долго искали Оленьку. Им и в голову не пришло, что новоиспеченная полная семья обосновалась в Ленинграде да еще под новой фамилией.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
