же не про нас! — подключилась Асато.
— Так а на вид-то… — Шу смерила наигранно грустным взглядом кузин с ног до головы и не договорила. — Вы чё, не помните, что вам в БОНУСЕ в прошлый раз сказали? В СТОЛИЦЕ будет ещё хуже, — японка равнодушна пожала плечами. — Хотя спорить не буду: с Дмитрием вы по целому ряду параметров словно нашли друг друга.
— Ой. Ржевский-сан, к сожалению, это правда. Нам придётся одеться иначе, — теперь покраснела Юки.
Припоминая достаточно прикольный эпизод, который сейчас самым несправедливым образом обогатил личную профессиональную копилку Мадины.
Хорошо быть менталистом, она довольно потянулась и переменила ноги — теперь забросила левую на правую.
— Так какого цвета будет ваша машина? — бесстрастно напомнила партнёру Шу. — Мои сёстры должны знать, чтобы цветовой ансамбль их платьев не позволил аристократам вашей страны упрекнуть их в безвкусице.
— Чёрная, — проворчал блондин.
— Если что, деньги у нас есть. — Добросовестная Асато сделала шаг вперёд и без задней мысли положила руку на плечо Дмитрия. — Пожалуй, в данной ситуации НАМ важнее сам факт нашего совместного похода. Чем ваши рыцарские намерения, которые я глубоко уважаю, — она преданно заглядывала в глаза блондину.
Несколько безуспешно: последние были направлены на вполне определённые части анатомии кузин и менять точку фокуса явно не собирались.
— Присоединяюсь! — подняла руку Юки. — И да, деньги у нас есть! Если речь о союзе фамилий и родов, это меняет дело. В лучшую сторону.
— ГУСАРЫ ДЕНЕГ НЕ БЕРУТ! — решительно отрезал потомок мятежного гусара второй раз за беседу. Потом, правда, добавил извиняющимся тоном. — Бог до вечера что-нибудь пошлёт, я уверен. Как-нибудь поможет, не парьтесь! Тем более, ещё машину теперь где-то покупать, — пробормотал он в сторону уже по-русски. — Молчу про вопрос, за какие шиши.
— Машину на покатать этих дам посольскую, — великодушно подала голос Мадина на языке Залива. — На кабак накашляй сам. Я пойду с вами, кстати: тоже икру хочу, только не красную. Чёрную. Тебе же для бедной опекаемой тобой девушки-иностранки ничего не жалко? К которой ты регулярно с поцелуями лезешь?
— Не жалко. Принял, подтверждаю, — проворчал Дмитрий, без перехода глубоко погружаясь в размышления, где добыть финансы.
— Дим, ты про допросы-то не забудь? — на всякий случай напомнила Наджиб. — Пленные скоро очнутся, а ты их ещё даже по разным комнатам не развёл.
— Одно уточнение. — Ржевского с намёком пнула в бок Шу. — Вы сейчас с кузинами о разном сотрудничестве говорите. — Она многозначительно похлопала глазами.
Попечитель сориентировался и быстро протёр мозги:
— Первичная договорённость была на двоих! — он с ещё более виноватым видом покосился на напарницу по бизнесу. — Асато, Юки, вам не будет сложно получить подтверждение участия от вашей кузины? У нас с ней пятьдесят на пятьдесят и я не могу менять процентаж в одностороннем порядке.
— Их наша вышка не интересует, — а добрая дура Норимацу даже не попила крови из лопуха. Эх-х. Святая ты простота. — Это только мой проект и они на долю в нём не претендуют! Сестрички сейчас, скорее, о следующих этапах. Стратегического будущего.
Наджиб удивилась. Если честно, она поначалу подумала, как и блондин.
— А-а-а, тогда вообще без проблем! — опекун с видимым облегчением выдохнул и расслабился. — Род Ржевских находится в самом начале пути и к союзам открыт, как школьный сортир на первом этаже! Особенно к союзам с такими дамами.
В следующую секунду до него дошёл смысл собственного пассажа, который вылетел изо рта, похоже, минуя мозг:
— Ой!
Тактичные японки деликатно не заметили последней фразы.
— Раз недоразумения позади, позвольте напомнить, зачем мы сюда приехали. — Мадина решительно поднялась со стула.— Нам нужны две комнаты, звукоизолированные друг от друга. Фиксация для менталистов в них, уровни допрашиваемых — пять и шесть с половиной. Техническая возможность вести запись допроса, но на контролируемый мной носитель…
Перечисляла она ещё минуту. Японки за это время окончательно успокоились, вернувшись в своё обычное состояние.
Лицо Ржевского по мере её слов вытягивалось всё больше и больше, пока не достигло почти гротескной конфигурации.
_______
— Имя, звание, последняя занимаемая должность? — блондин занял место напротив бастарда троюродного брата русского Императора с таким видом, словно это его привычное и давно знакомое занятие.
Когда она оговаривала с хозяевами требования к рабочему месту, он несколько раз порывался что-то сказать, но удержался.
— Шутить изволите? — глава рейдерского цеха менталистов, принадлежавшего Семье, справился с эмоциями и сейчас активно убирал у себя страх профессиональными техниками.
— Дим, он через ментал берёт собственную психику под контроль, — очень тихо сказала Наджиб родной речью из своего угла.
— Да и хрен с ним, — равнодушно отмахнулся попечитель. — Против лома нет приёма. — Затем перешёл на русский. — Вопросы здесь задаю я.
Ржевский подошёл к зафиксированному в блокираторах фигуранту и отпустил щелбан:
— Есть два варианта. Быстрый и безболезненный против быстрого, но болезненного — это для тебя. Первый или второй?
— Ты соображаешь, что несёшь?!
— Вопросы здесь задаю я, — повторил со вздохом блондин, затем без перехода выдал языком Залива. — Мадина, я сейчас с ним торговаться буду, а он будет думать, как меня обмануть. Всё то, что он утаит, прочесть сможешь?
— Легко.
— Точно?! — опекун словно сомневался. — Ты сама говорила, разница пол очка. Не маловато для уверенного сканирования?
— Ваша русская школа ментала, сила есть — ума не надо. Техника как у нашего четвёртого уровня, а по силе я так и так в приоритете, — пояснила она.
Видя, что попечитель всё ещё колеблется, менталистка добавила:
— Твоим языком: Норимацу сможет обогнать тебя на милю бегом с тем грузом, который ты сюда нёс?
— Да она и не поднимет, наверное? — задумался Ржевский.
— Именно. Хотя руки-ноги у неё в наличии, как у тебя. Вот у нас с этим в ментале то же самое.
_______
Там же, через некоторое время.
— … считаю наш разговор законченным. Я, конечно, допускаю, что вы можете перейти и к мерам физического воздействия в мой адрес, — Вячеслав Романов смотрел на Ржевского с нескрываемым презрением. — Но, надеюсь, даже такой дуб как вы понимает: против меня не сработает.
— Как знать, как знать, —
