увидела – еще бы, он до сих пор не отпустил свою защитную сферу вокруг меня. И никаких признаков истощения магического резерва не выказывал, кстати, так что на него уже завистливо косились.
Только рядом с ним обнаружились еще несколько магов, а еще он стоял далековато от выхода. Вообще большинство запрокинутых лиц сейчас выглядело… в общем, не так, чтобы мне очень уж хотелось к ним спускаться. Нет, смотрели все вообще-то по-разному – кто задумчиво, кто с интересом и даже энтузиазмом, кто со злостью… в общем и целом, было ощущение, что я собираюсь приземлиться прямо в стаю голодных гиен. И неважно, собираются ли они разорвать меня на части или просто исследовать. Или даже расспросить.
Что-то кажется мне, всем им стоит для начала новости переварить. И не одно заседание на это потребуется. Пусть, в самом деле, показания остальных ведьм выслушают – только теперь уже в новом свете.
Вот только ни я, ни кто-либо еще из ведьм, увы, пока не можем иметь права голоса – нужно, чтобы маги для начала приняли саму идею. Но на моей стороне – не только Вейнар, но и сам король. А может быть, и кое-кто из тех, кому я помогала восстанавливать резерв или здоровье.
А еще стражники как-то нехорошо на меня косятся. Потому что, что бы там ни решили маги, а я, как ни крути, вторглась на заседание Совета, где не имела никакого права находиться, пока меня не вызвали как свидетеля. И уже за это меня, по идее, полагается арестовать… наверное. Точно, вон у двери уже сомкнулись ряды. Однако магию пока никто не применяют – король своего приказа не отменял. Наверное, он и теперь мог бы меня защитить, но вот будет ли это уместно? Все-таки тут речь идет о явном и умышленном нарушении, пусть даже ради благих целей. Как минимум – о хулиганстве, а как максимум – нападении. Не к лицу королю поощрять… Тем более что ему еще права ведьм отстаивать – как-никак интересы обычных людей с нашими полностью совпадают. Без артефактов и эликсиров им и в самом деле придется тяжко.
В общем, сейчас лучше бы ведьме-нелегалке убраться с глаз и дать всем остыть без лишних раздражителей.
Как-то я, планируя свое эпическое выступление на пылесосе, не продумывала отступление.
– А я, ваше величество, опасаюсь спускаться, – честно сообщила, беспомощно пожав плечами и глядя только на короля. Свой “микрофончик” при этом отключила – но старик услышал, благо я приблизилась по воздуху к возвышению и зависла теперь ближе к нему. – Затопчут!
– Кхм! – кашлянул тот.
А помощь пришла с неожиданной стороны. Магистр Зоер вдруг обернулся к одному из стражников, почтительно замерших за его спиной, и негромко пожаловался.
– Душно что-то сделалось… думаю, стоит открыть окно.
Окон в зале было вообще-то множество. И подозреваю, что все они были магически защищены. Тем не менее, никто из охраны не позволил себе выказать никакого удивления – и спустя минуту вожделенный путь к свободе для меня был открыт.
То есть почти открыт. Возле открытого окна по-прежнему толпились маги. Оно, конечно, высокое, если держаться повыше… главное, об раму головой на лету не шмякнуться, а то мое выступление и завершится феерично и незабываемо…
Я медленно приближалась к окну, оценивая, какая высота будет более или менее безопасной – чтобы и снизу не допрыгнули, и сверху не зацепиться.
И в этот момент из-под моей… то есть из пылесоса вытянулась струйка голубоватого дыма, которая вскоре оформилась, приняв знакомые очертания, а потом и вовсе раздувшись втрое больше своих обычных размеров.
– А ну ррразошлись! – командирски рявкнула баба Тоня, потрясая циклопической сковородкой.
Наверное, сработал эффект неожиданности – вряд ли маги на самом деле боятся привидений. Особенно таких… диких, но симпатичных. Но при виде надвигающейся на них призрачной сковородки все, кто был у окна, инстинктивно шарахнулись в стороны. Всего на секунду, которая нужна была, чтобы сориентироваться в происходящем. И мне этой секунды тоже хватило. Мгновенно набрав скорость, я вылетела в открывшийся проем, расхохотавшись от облегчения.
И, не удержавшись, обернулась и крикнула сакраментальное:
– Я еще вернусь!
Глава 24
Вестей не было два дня. Я работала в своей лавке, обслуживала покупателей, которых стало разом как-то очень много. Данута по секрету рассказала о гуляющих по городу слухах, будто ведьмовство могут и вовсе запретить, вот народ и торопился разжиться амулетами и артефактами на все случаи жизни, пока есть возможность. Вечерами отливала новые свечи – эта простая, не требующая особых усилий работа занимала руки и позволяла отвлечься. Изобретать что-то новое не хотелось. Да и… как-то незаметно я, оказывается, привыкла, что в этой увлекательной и творческой работе я не одна. Вейнар оказался идеальным напарником, который в нужный момент не только поможет с чарами, но и подтолкнет мысль, а то и подаст собственную идею. Творить без него теперь было… тоскливо и скучно.
Баба Тоня тоже как-то притихла и почти не появлялась. Только Паська по утрам прибегал и приносил мне не только обеды, но и свежие газеты, в которых журналисты взахлеб строили предположения, до чего договорятся вторые сутки бессонно заседающие маги. Писали, будто кофе и бодрящие эликсиры доставлялись в зал Совета ведрами. Что лейб-лекари дежурили у входа посменно – все ж королю немало лет, а ведь он и вовсе обычный человек! Пересказывали давнюю и всем, видимо, известную историю о дружбе короля с некой ведьмой, чьими услугами его величество не гнушался пользоваться и чьи амулеты и зелья не раз спасали ему жизнь…
На третий день появилась Ульха.
Постучалась в дверь, как прочие посетители, только входить не стала, пока я сама не открыла – как и маги, не могла переступить порог без моего приглашения. Вейнару-то я в конце концов дала постоянное разрешение, а вот Ульха была у меня впервые.
– Всех отпустили, – сообщила она, утвердившись на стуле, который я ей торопливо предложила. – Ко всем надзирателей приставили… они говорят – наблюдателей. Кто его знает, надолго ли… сами все еще заседают.
– А что решили-то? – нахмурившись, я пододвинула к прилавку и стул для себя. – Или еще ничего не решили?
Старуха махнула рукой.
– Мне-то откуда знать? Меня после тебя расспросили… и обратно в камеру отправили. Безмагические камеры, будешь смеяться, наша же сестра-ведьма и зачаровывала когда-то, для преступников с даром. А теперь вот и нас туда…
– От жеж неслухи! – неодобрительно проворчала баба Тоня, соткавшись из воздуха рядом.
Ульха посмотрела
