девяносто первом, ГКЧП которые. Но там всё больше напоминало оргию импотентов, собраться собрались, а ничего не получилось…
— Молод ты ещё, на, нас учить, на! — Начал было майор, потом спохватился, выматерился и сказал, остывая. — Ладно, сейчас то зато знаем прикуп, по другому сыграем!
— Я бы особо не полагался, на то, что всё пойдет по старому сценарию, — неожиданно «обрадовал» всех Командир. — с появлением Ваньки началось расхождение, если верить нашим умникам и дальше больше. Начиная с ансамбля этого, как его, «Явь и Навь» и кончая нами. Ну и этот ещё, не к ночи будь помянут. — Он кивнул в сторону болота. — И мы замахнулись на развертывание и организацию общественного движения, под эгидой прошедших Афганистан и бывших военных, а это так аукнуться может…
— У нас тоже были эти объединения афганцев, — буркнул я. — только они особого влияния на происходящее не оказали. Вот в криминале да, были замешаны, в локальных конфликтах отметились в первых. С обеих сторон причем. А, вспомнил, громкое дело было, взорвали на кладбище афганцев во время похорон другого, убитого из-за дел фонда инвалидов…
— А говорил, что не помнишь ничего! — Заинтересовался полковник. — Давай с этого места подробней!
— Да действительно не помню! — Принялся я отнекиваться. — И эти то детали знаю только благодаря тому, что в колонии пересекался с одним из фигурантов того убийства, ему двадцать пять накинули. Какие-то там Радчиков и Лиходеев были, рамсили из-за налоговых льгот, положенных фонду инвалидов Афганистана. Тогда несколько таких шарашкиных контор были, что деньги отмывали и могли без пошлин ввозить товары из-за бугра, афганцы, спортсмены какие-то и РПЦ, и везде разборки были, с трупами и спецэффектами. Но мой знакомый лагерный о деталях не распространялся, вообще говорил, что невиновен и не при делах, оговорили. Лагерь у нас был такой, девяносто процентов либо по беспределу чалились, либо подставили. Я и сам то ни за что попал…
— В смысле, ни за что? — Удивился доселе молчавший Андрей. — В милицию просто так не попадают! Давай, рассказывай!
— Ой, да всего лишь оказался не в том месте и не в то время. Не хватило денег на месте откупиться. Зато лагерь у нас красный был, не черный и не зелёный, УДО за двести косарей получилось сторговать. Год за двести! И вообще, у нас давно уже полиция…
Странно, чего их так переименование милицию в полицию зацепило, нормально же общались! А тут аж вскинулись от возмущения, Майор вообще высказался:
— Подогнать установку с ракетной системой залпового огня к Беловежской Пуще в декабре девяносто первого и жахнуть!
— А чо, вы и так можете⁈ — Обрадовался я. — А чо так долго ждать, давайте раньше жахнем!
— Всё бы вам жахнуть! — Командир наш порыв почему-то не поддержал. — Ты, Иван, вообще к сожалению, слегка на голову кривой оказался, а мы на тебя планы строили…
— Чо это я кривой⁈ — Обиделся я. — У меня и справка из диспансера есть, что я нормальный! А чо за дело?
— Да хотели тебя к политике привлечь, как молодое и талантливое дарование, — разоткровенничался Командир. — язык у тебя подвешен, демагогии обучен. А у тебя такие наклонности оказались, то палкой забить, то вообще, по площадям отработать…
— Да! — Тут же согласился я. — У меня только черепно-мозговых зафиксированных семь, мне нельзя в политику!
Расстались с Командиром, Полковником и Майором практически друзьями. Я, получив клятвенные заверения, что не будут меня вовлекать в общественно-политическую жизнь — с радостью согласился всячески способствовать пополнению копилки знаний о том, что произошло в моем будущем. Да попросили книгу написать, без выдумок и прикрас рассказав про мои девяностые, не акцентируя внимания на политических деятелях, зато изнанку жизни показать как было — задержки зарплат, нищету и разруху, разгул преступности.
— Общественное мнение хотите качнут в нужную сторону? — Догадался я. — Я могу, с деталями, как шприцы использованные в подъездах по углам валялись. Как быстро надо?
— Да не торопись, вот к своему совершеннолетию и напиши, к началу девяностого…
На чем и распрощались, мы с дядькой подхватили свой немудреный скарб и пешком отправились к ожидавшему нас УАЗику. Затем опять ухабистая дорога, полустанок затерянный и Финляндский вокзал, где нас встретил сослуживец Андрея Сева.
— Может на Московский вначале заедем, билеты на завтра купим? — Вполне логично предложил я, когда Всеволод сходу потащил нас в город на квартиру.
— Сейчас же лето, как ты билеты купишь? — Вернул меня на грешную землю Сева. — Пошли, будут вам завтра билеты!
К слову — билетов на завтра у Севы так и не получилось достать, только на послезавтра. Зато обратно ехали в двухместном купе, без попутчиков, Ну и что, что по соседству с туалетом, зато вдвоем! Учитывая, как затарились на халяву при помощи Всеволода — вполне разумный ход. Даже со служебным удостоверением дядьки, думаю — трудно было бы объяснить, откуда у нас несколько объёмистых сумок забитых и дефицитом, и заграничными вещами.
Дядька от предложенного изобилия вначале потерялся — вцепился в здорового игрушечного медведя, которого Сева предложил для Саши и не сводил взгляда с видеомагнитофона «SHARP».Но посмотрев на меня, уверенно заказавшего спортивный костюм для девочки (пришлось показать на себе рост Лены и на пальцах описать комплекцию, так что на всякий случай два разных комплекта взял), тридцать жестянок растворимого кофе и каких-нибудь журналов модных с выкройками (для мамы) — тоже разошелся, еле остановили.
Себе я ничего практически не взял, дразнить гусей, расхаживая в джинсе по селу — желания не было. Единственно, что попросил рабочие ботинки с стальными вставками, если получиться найти. Сева ожиданий не обманул и на следующий день привез коробку с ботинками Shellys, всё как я люблю — не выделяющийся дизайн, в отличие от гриндерсов с мартинсами. И размерчик на вырост, сейчас слегка великоваты (ничего с махровым носком можно носить), а вот на следующий год в самый раз будут.
— Зачем тебе такая тяжесть, — удивился Андрей, осмотрев мой заказ, которому я радовался как ребенок. — и на вид обычные ботинки?
— Надо! И от травмы сбережет в случае чего, и многофункциональные, хоть доску дюймовку сходу проломить, хоть бутылку разбить, легким движением ноги!
В общем,
