твое мнение по поводу моих отношений с братом, я спрошу его", — сказал я. "Сейчас меня волнуешь только ты и уверенность в том, что с тобой все в порядке".
Разочарование Сиенны было ощутимым. "Я не в порядке, потому что не могу даже пойти на лед, чтобы поработать над своим проектом. Все приостановлено, Адриан. Мои уроки катания с Брук и Минкой… все приостановлено, пока все не уладится. Боже, это так неловко. Единственное, что я могу сделать, это пойти на занятия. И все. И даже на это у меня нет времени".
Я придвинулся ближе и погладил ее по плечам, чтобы хоть как-то утешить. "Мы решим эту проблему. Я обещаю".
"Но что, если нет?" Ее голос дрожал. "Что, если меня выгонят?"
"Тогда я заплачу за твою школу".
Она слегка отстранилась, выражение ее лица стало болезненным. "Я не хочу этого. Я хочу заслужить свое место здесь. Я не хочу быть здесь только потому… потому что я с тобой".
Я почувствовал прилив разочарования. "Я больше не знаю, чего ты хочешь. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы тебя выгнали, а это произойдет и без стипендии. Ты здесь по заслугам, ты заслужила эту стипендию. Я предлагаю помочь тебе остаться. Разве не этого ты хотела?"
"Я не хочу зависеть от тебя, Адриан", — твердо сказала она. "Мне нужно быть самостоятельной. Что, если однажды ты проснешься и поймешь…"
"Что поймешь?" спросил я.
Она покачала головой. "Знаешь что? Это неважно. Неважно". Ее голос прервался, оставив между нами неразрешенное напряжение.
Прикосновение Сиенны к моему лицу было похоже на последнее воспоминание, тихое прощание. Меня охватила паника. Я не мог позволить ей ускользнуть, не сейчас. Она была единственной хорошей вещью в моей жизни.
"Это имеет значение". Мой голос был настоятельным, почти умоляющим. "Ты имеешь значение. Послушай, почему бы нам не покинуть кампус и не поехать домой? Я возьму китайскую еду на обед, и мы сможем вместе украсить дом. Мы можем пропустить занятия, сделать все, что ты захочешь, чтобы почувствовать себя лучше".
Но она покачала головой. "Я не могу убежать от своих проблем, Адриан".
"Нет, ты просто отрицаешь, что это проблемы".
Она отшатнулась, уязвленная моими словами. "Почему ты так говоришь?"
"Я делаю все, что ты хочешь, но этого все равно недостаточно", — сказал я сквозь стиснутые зубы. "Ты как будто ищешь оправдание, чтобы не быть со мной". Пауза. "Это потому, что я не Донован?"
Я хотела бы оставить это при себе, но слова вырвались наружу. И теперь я не могла взять их обратно. Я всегда был таким контролируемым, таким осторожным. Но рядом с ней я забывал о себе, и мне это не нравилось.
"Я не могу… я не…" Она поджала губы.
"Ты верила всему, что говорил Донован, даже когда в глубине души знала, что это ложь", — продолжал я. Мои слова били фонтаном, не в силах остановиться. "Ты всегда давала ему преимущество. Почему ты не можешь сделать то же самое для меня?"
Ее молчание было оглушительным, после чего она тихо сказала: "С тобой все по-другому".
Мне пришлось отступить, чтобы отдышаться и подумать. "Я не могу сделать это прямо сейчас", — сказал я, мое сердце было тяжелым от невысказанных слов и страха потерять ее. "Мне нужно пространство. Мне нужно…"
Чтобы снова взять себя в руки.
"Адриан, подожди, прости, давай просто…"
Я покачал головой. Я держала рот закрытым. Я не хотела еще больше все испортить.
"Мне нужно идти". Я оставил ее у скамейки, не желая смотреть на нее. Если бы я это сделал, то знал, что сразу же побегу обратно.
А я не мог этого сделать. Пока не выясню, как все исправить.
Я ворвался в тренажерный зал под названием "Ящик Пандоры", и мое разочарование закипело. Зал был тускло освещен, единственными звуками были лязг гирь и ровный ритм беговой дорожки. Леви поднимал тяжести, его внимание было непреклонным, а Лиам бежал по беговой дорожке, сигарета свисала с его губ, и это было нелепое зрелище.
"В чем дело?" спросил Лиам, не отрываясь от своего занятия, и посмотрел на меня, приподняв бровь.
"Чертов Донован", — усмехнулся я, вышагивая рядом с беговой дорожкой. "Он пытается добиться отмены стипендии Сиенны, а она слишком упряма, чтобы позволить мне помочь ей заплатить за нее".
Лиам выдохнул струю дыма и покачал головой. "Донован всегда был маленьким дерьмом. Кто-то должен преподать этому ребенку урок о последствиях".
Я вздохнул, проведя рукой по волосам. "Я ничего не могу сделать. Сиенна… она думает, что все дело в ней. Она не хочет быть причиной нашей ссоры".
Лиам молчал, его выражение лица было нечитаемым, пока он продолжал свой бег. Напряжение в моих плечах не желало ослабевать.
Я повернулся к Леви, который сейчас делал перерыв, вытирая пот со лба. "Леви, ты можешь попросить Минку поговорить с Брук?" спросил я. "Может, она сможет наладить отношения Сиенны с ее отцом".
Леви посмотрел на меня, явно раздраженный тем, что его втянули в это дело. После некоторого раздумья он наконец кивнул. "Как будто у меня нет дел поважнее", — проворчал он, снова беря в руки гири.
"Когда пойдешь, — пробормотал Лиам так, чтобы Леви не услышал, — спроси декана о его маленькой проблеме".
"Маленькая проблема?" спросил я низким голосом.
"Дядя Алекс имеет с ним дело", — объяснил Лиам. "А дядя Алекс имеет дело только с теми, у кого есть проблемы. У Вествуда есть проблема, с которой ты, возможно, сможешь ему помочь. Она связана с крупным денежным вкладом на оффшорный счет. Уверен, что после этого он будет гораздо охотнее помогать со стипендией Сиенны".
"Хм…"
Я не удивился, услышав это. Более того, я почувствовал облегчение. Я мог бы использовать это в своих целях — и использовал бы. Если бы это означало помощь Сиенне, я бы сделал все, что потребуется.
Я подошел к боксерской груше и выплеснул свое разочарование, каждый удар эхом разносился по почти пустому залу. В моей голове бушевали
