в чрезвычайных ситуациях…
…Новую концепцию развития рода обсуждали почти час. За то время как следует отдохнули, поэтому, закончив, перегнали таремы в летный ангар и разбежались кто куда. Хотя нет, не так: моя четверка переместила все три пилотажных тренажера в свободные покои своего этажа и… была отправлена отдыхать, а «научники» продолжили маньячить под чутким руководством шеллемок.
Откровенно говоря, отдыхать не хотелось от слова «вообще», ведь где-то рядом, в одном-единственном шаге сквозь «зеркало», устанавливалось, настраивалось и проверялось Оборудование Мечты. Но дураков оспаривать приказы деда среди нас не было, так что мы последовали его форме. То есть, натащили в комнату отдыха сауны всяких вкусняшек, включая шеллемские, наполнили купель теплой водой, выбрали один из самых гуманных режимов нагрева каменки и застелили верхнюю полку парилки полотенцами. Пока она раскочегаривалась, я сгонял в туалет, а когда вернулся, обнаружил, что место по левую руку от моего, как обычно, занято Язвой, а на правом возлежит Хельга. Причем надежно зафиксированная коленом «тезки».
Терзать интриганок вопросами было лениво, так что я, завалившись на спину, привычно «раскидал» щупы и, прислушавшись к раздраю, царившему в душе Матвеевны, вздохнул:
— Солнышко, не обращай внимания на подначки и советы этих вредин: мне хочется чувствовать в ваших эмоциях тихое и спокойное счастье. А чем именно оно вы-…
— «Эти вредины» — самые добрые, понимающие и заботливые подруги на свете… — грустно улыбнулась она, перевернулась на бок, подтянула к себе Долгорукую, а затем обняла меня за шею: — А настроение у меня испортилось не из-за подначек и, тем более, советов, а из-за даты.
«Не понял?» — мысленно пробормотал я, но ей, слушавшей меня через щуп, хватило и этого:
— Десятое февраля — день моей стерилизации. Да, Гундоровы получили по заслугам, а я уже отпустила прошлую жизнь и по-настоящему счастлива, но стоило посмотреть, который час, и наткнуться взглядом на текущую дату, как захотелось казнить этих тварей еще раз. А девчонки это почувствовали и посоветовали отогреть душу об твою. И мне уже полегчало. Чувствуешь?
Я утвердительно кивнул, собрался, было, извиниться перед Ларисой и Дашей, но чуть-чуть не успел — Маша на миг расфокусировала взгляд, затем шарахнула через щуп буйным весельем, приподнялась на локте и… внезапно оказалась на мне! Пока я приходил в себя от этого поступка, она положила руки на мою грудь, пристроила сверху подбородок и лукаво улыбнулась:
— Что касается счастья в моих эмоциях, то оно пока не настолько тихое и спокойное, как хотелось бы: я уже ваша, но последние дни у нашей семьи настолько мало свободного времени, что его не хватает даже на пятичасовой сон. А я наслушалась девчонок и хочу оторваться по полной программе!
— Они тебя окончательно испортили… — притворно вздохнул я, пытаясь дать себе время, чтобы переварить это заявление.
— Ага! — на удивление серьезно ответила она. — Теперь мне нравится говорить правду, особенно настолько смущающую, как эта. А еще я больше не буду прятать свои чувства и давить в себе желание. Так что привыкай к тому, что у тебя не две, а три женщины!
— Наш человек! — хохотнула Лара, с чувством чмокнула Машу в щечку и, «прочитав» мои эмоции, включила любимый режим: — Ну вот, теперь и тебе не надо ничего давить! Кстати, пока привыкаешь к трем бабам вместо двух, опиши, по каким критериям подбирать четвертую. А то у Борисыча и Святославовича иномирянки уже появились, а у нас с тобой пока еще нет. Непорядок!
— Только перед тем, как начать описывать свои сокровенные мечты, пристрой ладони на во-о-от эту аппетитную задницу, а то ее хозяйка вот-вот застрелится от катастрофического недостатка ласки! — продолжила Бестия и шлепнула по рекламируемым ягодицам.
Я приложил себя просветлением, чтобы ненароком не потерять голову сразу от трех вспышек желания, переплел пальцы на пояснице Хельги и взмолился:
— Девчат, не надо мне четвертой. Причем ни землянки, ни иномирянки, ни кого-либо еще: мне за глаза хватает вас!
— Рат, ты чего⁈ — ужаснулась Шахова. — Елисеевы-Багряные — это род покорителей Вселенной, а мы, его боевое крыло — не только разящий кулак, но и символ неукротимой воли, ненасытного любопытства и романтичной мечтательности. Ну, а о какой мечтательности может идти речь, если в нашей семье все еще нет ни одной красотки с тремя сиськами, русалочьим хвостом, крыльями, разноцветным оперением или, на крайний случай, щупальцами⁈
В этот момент я вдруг понял, что они продолжают отвлекать Хельгу от мыслей о прошлом, и принял предложенную игру:
— Если тебе катастрофически не хватает третьей груди или, к примеру, русалочьего хвоста, то могу попросить Степановну заняться экспериментами еще и в этом направлении. Ты, главное, четко сформулируй свои пожелания и требуемые размеры каждой желаемой мутации, а она постарается…
— Ну-у-у, третья сиська лишней не будет — как известно из школьного курса арифметики, ТРИ аж в полтора раза больше ДВУХ! С размерами тоже все просто — надо, чтобы весь комплект не очень сильно выпирал за пределы грудной клетки. А вот от русалочьего хвоста я, пожалуй, откажусь. В пользу птичьего. Ибо в первом варианте ножки, увы, уже не разведешь, а я не готова отказываться от такого варианта счастья…
— А мне срочно нужны жабры и небольшие плавники на щиколотках… — мечтательно расфокусировав взгляд, принялась бредить Долгорукая, но прервалась на середине предложения, так как почувствовала сумасшедшую вспышку счастья в эмоциях Маши. А та, среагировав на установившуюся тишину, потерлась щекой о мою грудь и грустно улыбнулась:
— Если можно было бы остановить мгновение и наслаждаться им целую вечность, то я бы сделала это прямо сейчас: меня переполняют обожание и нежность, сердце колотится, как сумасшедшее, а все три щупа транслируют вашу безграничную любовь и неподдельную заботу. Но сродствами к магии Времени мы, к сожалению, пока не обзавелись, так что предлагаю вспомнить боевой приказ Борисыча и отправиться спать: поболтать о технике из «мира будущего» можно будет и потом, вставать всего через четыре часа, день, судя по всему, получится не менее загруженным, чем прошлый, а тебе, Рат, потребуется светлая голова…
[1] Атаксия — расстройство моторики, нарушение согласованности движения различных мышц при отсутствии их слабости. Позиционное пароксизмальное головокружение — головокружение системного характера, появляющееся при перемене положения головы и иногда сопровождающееся тошнотой или рвотой.
Глава 17
10 февраля 2113 г.
…Трех часов сна нам, естественно, не хватило, но под комплексом «реанимирующих» заклинаний пробуждение в пятницу утром получилось в меру терпимым. Да, два часа игры со смертью под шелест моросящего дождя чуть-чуть уронили и так не особо праздничное настроение, но водные процедуры в ванной его немного подняли, а плотный завтрак зафиксировал на отметке «более-менее неплохо». В итоге в кабинет деда мы перешли не особо довольными, но собранными, вникли во все ценные указания и, поблагодарив народ за пожелание удачи, спустились в гараж. А через несколько минут, выехав из «сияния» на берег речки, название которой лично я не запомнил, поняли, что все не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, в этой части Фамма. Ведь нас встретило лето. Самое настоящее — с чистым небом, ярким солнцем и легким ветерком, делающим полуденную жару терпимой!
Путешествовать в стальном нутре «Мамонта» резко расхотелось, и мы с Хельгой вылезли на броню. В смысле, раскурочили лишний мат, постелили впритык к двум соседним люкам средней части крыши, сели, свесили ноги в десантный отсек и… какое-то время чувствовали себя виноватыми перед Язвой, вынужденной рулить, и Бестией, честно выигравшей у Маши право составить компанию «брошенке». Впрочем, после пятиминутной остановки, за время которой Лара успела сгонять за переносной аудиоколонкой, некогда купленной в Чите для отдыха на «нашем» озере, это чувство куда-то улетучилось. Ведь жертвы Долга и Неудачи не только врубили музыку на полную громкость, но и стали ей подпевать!
Что самое забавное, не унялись и после того, как мы доехали до тракта и вырулили на обочину. А я к этому времени успел развеселиться, поэтому и не думал ничего запрещать. Наоборот, сидел, плавно покачиваясь из стороны в сторону на каждой ямке, коих, увы, хватало, лениво поглядывал на кареты с «конной» охраной и без, спешно убиравшихся с нашего пути; на всадников, телеги и пеших «аборигенов», оттягивавшихся к самым опушкам, и получал удовольствие от болтовни ни о чем. А в тот момент, когда на горизонте показались предместья Толлума, столицы вроде как самого
