словно само появление этого мужчины могло что-то изменить в моем безнадежном положении.
Уже через пару секунд вместо огромной рептилии на пол лаборатории спрыгнула худощавая, жилистая фигура графа Ортрина. Однако его глаза, горящие яростью, сохранили вертикальный зрачок. Обведя взглядом лабораторию, он тут же нашел меня и в несколько мгновений преодолел разделяющее нас расстояние. Причем это не помешало ему запустить каким-то воздушным плетением в Микеля. Тот оказался вздернут вверх, хрипя и беспомощно суча ногами. В следующий момент меня снова скрутило от очередной вспышки боли, и я не смогла сдержать жалобный стон. Лицо Андреса дернулось, и он обратил не предвещающий ничего хорошего взгляд на принца темных эльфов.
— Ты что с ней сделал?! — от шипящих, каких-то нечеловеческих ноток в голосе даже у меня мороз пошел по коже.
Глаза Микеля едва из орбит не вылезали. Хватаясь за сжимающую его горло невидимую руку, он напрасно пытался высвободиться. Силился что-то сказать, но лишь хрипел. Андрес ослабил напор и повторил вопрос:
— Ты что с ней сделал? Говори!
— Проводил очень важный эксперимент, — с трудом выдавил из себя Микель. — К сожалению, он прошел неудачно.
— Вот как? — медленно протянул Андрес, прищурившись. — А то, что эксперименты на разумных запрещены под страхом смерти, тебя, значит, не остановило?
— Мне ничего за это не будет, — криво усмехнулся темный эльф. — Она сама на это подписалась! У меня доказательства есть. Мы заключили сделку. Я делаю ей предложение, а она помогает в моих изысканиях.
— Он обманул меня! — возмутилась я, нащупывая обручальное кольцо и стягивая его с пальца. Потом отшвырнула от себя как какого-нибудь мерзкого жучка. — Я вовсе не соглашалась становиться подопытным кроликом!
— Попробуй это доказать, — продолжал гаденько ухмыляться принц, с каждой секундой все больше восстанавливая пошатнувшееся с появлением дракона самообладание.
— А никто и не станет ничего доказывать, — внезапно тихо, но как-то настолько жутко, что у меня мурашки поползли по спине, проговорил Андрес. — Если она умрет, ты умрешь тоже. Обещаю тебе это. И умирать будешь долго и мучительно.
Принц некоторое время смотрел в глаза дракона, словно проверяя серьезность этого заявления, потом слегка побледнел.
— Хочешь объявления войны между нашими государствами, дракон?
— Я готов и к такому повороту, — последовал холодный ответ, и Микель снова начал брыкаться в невидимых путах.
Попытался соорудить какое-то плетение, но воздушные тиски сжались чуть сильнее, и он перестал дергаться.
— Еще одно движение — и ты сдохнешь прямо сейчас, — спокойно пообещал Андрес.
Руки принца бессильно опустились. Он с опаской и настороженностью смотрел на дракона.
— Я не могу ей ничем помочь, — наконец, прервал он затянувшееся молчание. — Сожалею. Хотел бы, да не могу. Сам не ожидал такого результата.
А я отчетливо ощутила, что в следующую секунду может случиться непоправимое.
Не скажу, что не обрадовалась бы смерти этого мерзавца. Он ее вполне заслужил! Но вот то, какими последствиями это может обернуться для Андреса и его народа — другое дело. Потому, преодолевая боль, от которой уже почти теряла сознания, успела ухватить дракона за руку.
— Не надо, Андрес. Не стоит пачкаться об эту мразь. Пожалуйста, отвези меня домой. Хочу хотя бы успеть попрощаться с мамой и сестрой.
Дракон вздрогнул, и его лицо исказилось так, словно от моих слов почувствовал не меньшую боль, чем та, что сейчас выкручивала меня изнутри. Потом он снял с себя камзол, бережно закутал меня в него и понес к оконному проему. Напоследок, правда, бросил на принца такой взгляд, что стало понятно: если я не выживу, и правда может решиться на его убийство. Даже если Микель успеет сбежать, из-под земли достанет! Почему-то я нисколько не сомневалась в этом.
— Я не знаю, успею ли донести тебя до королевства Нортон в таком твоем состоянии, — глухо проговорил Андрес.
— А так далеко и не потребуется, — возразила я. — Отнеси меня туда, куда ты меня провожал после нашего свидания. Это и есть мой дом. Там живет моя семья. Жаль, что у меня нет времени объяснить тебе все.
Новая боль, скрутившая меня, заставила умолкнуть и поморщиться. Из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать в голос. Прилагала для этого максимум усилий. Хотелось хотя бы умереть достойно, не заставляя больше необходимого страдать своих близких, которым придется наблюдать за моими мучениями. А Андреса я теперь тоже причисляла к таковым.
Он, будто почувствовав мое состояние, не стал ничего говорить. Просто кивнул. А в следующую секунду шагнул из проема наружу. Не успела я испугаться и судорожно вцепиться в него, как нас подхватило воздушным потоком, который удержал наверху, пока Андрес трансформировался в дракона.
Воздушная магия плавно переместила меня на его спину и устроила там, словно на мягком сиденье. И мы полетели куда-то.
Мой последний полет. Больше уже никогда не придется такого испытать…
Как жаль, что к приятным ощущениям сейчас примешивается боль, от которой никуда не скрыться!
Особенно мощная вспышка жара внутри заставила все же закричать и потерять сознание.
ГЛАВА 26
— К сожалению, целительская магия тут бессильна, — ворвался во вновь вернувшееся ко мне сознание голос Майлза Дермонта.
— Но как же так?! — всхлипнула где-то рядом мама. — Неужели моя девочка умрет?.. — ее слова прервались сдавленными рыданиями.
— Все, что я смог — это уменьшить болевые ощущения, — с сожалением отозвался лекарь.
С трудом открыла глаза и осмотрелась. Я находилась в собственной спальне, в окружении самых дорогих для меня людей: мамы, сестры, Андреса и с некоторых пор и Майлза. Если и суждено сейчас умереть, то наверное, именно так и предпочла бы это сделать.
К горлу подступил ком, а к глазам начали подкатывать слезы, которые я решительно прогнала. Нет уж! Если ничего нельзя исправить, то, по крайней мере, не буду усугублять страдания родных видом моей унылой физиономии. Нужно воспользоваться последней возможностью сказать им всем, как сильно люблю.
— Мам, — тихо позвала.
Она тут же кинулась ко мне и сжала мою руку.
— Девочка моя дорогая, ты как?
— Все хорошо, мам, — постаралась улыбнуться как можно безмятежнее. — Мне уже почти не больно.
Потом посмотрела на Майлза и глухо спросила:
— Сколько мне осталось?
От моих слов мама опять зарыдала. У сестры тоже глаза были на мокром месте, но она пока крепилась.
Лекарь покачал головой:
— Точно не могу сказать, но… — договаривать он не стал, но я и так все поняла.
Андрес, хмуро наблюдающий за всем происходящим, внезапно решительно произнес:
— Выйдите все. Есть одно средство, которое может дать последнюю надежду. Но я не вправе раскрывать этот секрет всем.
Мама непонимающе посмотрела
