мгновенно помножал на ноль еще минуту. И, значит, действие Целительного пота, наверняка, практически сразу должно было прекратиться, как только, с помощью теневых умений, она вырывалась из ячейки холодильника наружу… Но, с другой стороны, оставаться в ледяном цинковом гробу холодильника — это еще более вероятная смерть.
Последней ее мыслью, перед тем как активировать на ступнях Разряд, было воспоминание о куда-то подозрительно надолго в этот раз запропастившемся союзнике… За реанимационной суетой Марине как-то не до мыслей было о бесследно сгинувшем Сергее. Вот и теперь отсчитывающий в углу секунды таймер, неумолимо подбираясь в заветным трем минутам неприкосновенного запаса, вынудил отбросить мрачные думки до лучших времен, и приступить к реализации рискового плана.
— Разряд! — отчетливо произнесла Марина, отчаянная таращась в чернильную тьму, где сейчас находились чуть приподнятые для удара ступни, шарахнула ногами по металлической преграде.
Непроглядный мрак впереди тут же взорвался каскадом ослепительно-ярких желтых молнии (совершенно безвредных, к счастью, для своего создателя), и отскочившая в сторону дверца открыла залитый искусственным светом проем. Сосредоточившись на котором, через секунду Марина четко озвучила очередную фразу-активатор умения:
— Рывок!
В последующем неуклюжем падении на пол, бывшее исчадье опрокинула какую-то металлическую тумбу, и рухнула на сверкающую стерильной чистотой плитку, оповещая о своем возвращении в мир живых грохотом рассыпавшихся рядом по кафелю медицинских инструментов.
Знатно приложилось в падении затылком, сквозь застилающий взор кровавый туман Марина смога еще несколько секунд удерживать поплывшее сознание, и успела услышать чьи-то быстро приближающиеся из соседнего коридора тяжелые шаги… Но увидеть хозяина шагов она уже не успела. До конца исчерпав лимит КЭП, целительный теневой навык деактивировался, и сознание Марины таки спасовало под лавиной захлестнувшей тело боли.
Глава 42
Сознание вернулось будто по щелчку выключателя.
Я вдруг обнаружил себя за рулем «газели», на приличной скорости совершающей обгон раздолбанного сельского автобуса, а впереди из-за слепого поворота «чертовски вовремя» мне навстречу выкатывался здоровенный тягач с прицепом полным длинных бревен. Расстояние до встречной громадины-лесовоза оказалось не боле двухсот метров, и начало сокращаться с космической скоростью. И без того паршивую ситуацию усугубил оказавшийся конченным уродом водитель долбанной колымаги справа, который, вместо тормоза, тоже азартно надавил на газ, чисто из-за природной вредности, не желая меня пропускать.
Тягач на встречке пронзительно загудел, и этот резкий звук выдернул меня из ступора. Осознав, что через считанные секунды меня, вместе с кабиной «газели», попросту размажет по широченному бамперу тягача, я попытался затормозить. Но игноря мое стремление выжить, правая нога, как влитая, продолжала отчаянно давить на педаль газа…
В итоге, движок новой «газели» превозмог-таки отчаянное сопротивление зачихавшего мотора старого автобуса, и моя машина на бешенной скорости каким-то чудом успела вильнуть на отвоеванное у колымаги пространство в правом ряду буквально перед носом заливающегося пронзительными трелями клаксона тягача.
— Ну ты, мать, даешь! — раздался рядом подозрительно знакомый испуганный голос.
И только сейчас я заметил, что в кабине нахожусь не один. Покосившись вправо, увидел рядом трясущиеся в пассажирском кресле объемные телеса той самой толстухи — спасенной мною несколько дней назад в тамбуре электрички.
— Ха! — хмыкнул в ответку я голосом Оксаны. И мне тут же бросились в глаза ухоженные женские руки, с накрашенными ядовито-зеленым лаком ногтями, на руле. После чего до меня окончательно дошло, что потеря сознания в конце кошмарного падения из взорвавшегося вертолета, походу, обернулась для меня очередным незваным визитом в тело знакомой потерянной души.
— Ты б, все ж, так уж не рисковала, — продолжила меж тем пилить подругу толстуха. — А то ОН, ежели узнает, сама знаешь, че будет.
— Вообще-то, я действую согласно ЕГО приказу, — фыркнула Оксана. — Мне было сказано: по завершении акции, гнать на пределе возможного. Я и гоню.
— Дык, кто ж спорит-то. Просто…
— А давай, подруга, ты ЕМУ лучше расскажешь, че там у тебя просто?!
— Че сразу в бутылку-то лезешь!
— А ниче! Нефиг мне под руку тут!..
Дамы разругались, и в кабине «газели» повисла угрюмая тишина.
Оставшийся позади чахлый автобус вскоре сгинул из бокового зеркала, потерявшись за очередным поворотом, и теперь машина неслась по совершенно пустой (в оба конца) трассе.
Поскольку в ближайшие минуты новых объектов для рискового обгона не наблюдалось, я решил слегка отвлечь водителя от пустой дороги беседой с собой.
Привет, Оксан, это снова я, — обратился я мысленно к хозяйке тела.
Судя по тому, как вдруг дернуло машину на пустом месте, она меня услышала. Но, справившись с первоначальным испугом, девушка выровняла движение «газели», и, сочтя это благоприятным знаком, я продолжил:
Прошлый раз нам не дали договорить, и я не успел тебе даже представиться. Потому, первым делом исправляю этот косяк. Меня зовут Сергей Капустин… Уверен, у тебя накопилось ко мне море вопросов. Так, не стесняйся, задавай… Для нашего общения, как видишь, можно не напрягать голосовых связок, тебе достаточно просто целенаправленно подумать в мой адрес, и я тебя тут же услышу.
Но девушка меня удивила, вместо ответа мне, снова заговорив с единственной пассажиркой:
— Тот голос. Он снова здесь. И говорит со мной.
— Ну ты знаешь, что делать, — фыркнула толстуха и, не без издевки, добавила: — Или помочь?
— Сама справлюсь, — отрезала Оксана и, оторвав правую руку от руля, зачем-то потянулась ею к боковому карману куртки.
Заподозрив подставу, я возмущенно зачастил:
Э-э, ты че задумала-то! Я ж друг тебе, дура! Просто поговори со мной! Я могу по… — увы, договорить мне не позволили.
Оксана вытянула из кармана шприц, с какой-то дрянью чайного цвета внутри. Зубами сорвала прозрачный колпачок с иглы. И на всю длину решительно засадила ее себе в бедро, одновременно большим пальцем до упора отжимая кнопку клапана.
Впрыснутое в кровь зелье сработало мгновенно, невероятным образом заблокировав мне контакт с хозяйкой тела. Для меня это выглядело следующим образом: по-прежнему оставаясь в сознании и твердой памяти, я совершенно не мог теперь сфокусироваться на мысленном разговоре Оксаной. При любой попытке сделать это, на сознание тут же накатывало легкое помутнение, и толком не сформировавшаяся мысль рассыпалась, как карточный домик.
— Ты ведь меня слышишь, как там тебя… Сергей? — неожиданно обратилась ко мне Оксана, отбросив под ноги использованный шприц, и вернув руку обратно на руль. — Еще на словах тебе было велено передать следующее…
— Сам знаешь кем, — подкинула в параллель сбоку
