Саманта снова ахнула, но азиат больше не смотрел на нее.
– Видишь? – спросил Кучча у Гоулда. – Теперь все довольны.
Яндолли уже собирался обыскать киллера, когда услышал грохот и звон.
– Это еще что такое? – сказал Гоулд.
Оба детектива повернули головы в сторону дома.
Когда азиат ударил его пистолетом по лицу, Чарли заметил, что к стволу привинчен глушитель. Он решил, что можно попытаться спасти Саманту. Надо разбить окно, чтобы привлечь внимание копа в патрульной машине.
Правый глаз заплыл от удара. Он услышал, как Саманта просит азиата: «Не надо!» – а тот в ответ угрожает ей.
Чарли схватил с полки над телевизором тяжелую хрустальную пепельницу и что было сил запустил ею в большое эркерное окно. Когда стекло треснуло, азиат дернулся. Чарли увидел, что он медленно распрямляется и целится в него из пистолета. Он отклонился и услышал, как за спиной взорвался телевизор. Медленно распрямляясь, он услышал крик Саманты.
Услышав стрельбу, Гоулд и Яндолли присели. Кучча моментально завел руку за спину и выхватил «глок». Яндолли повернулся к дому. Гоулд пригнулся и прицелился в Кучча.
– Замри! – заорал он.
Кучча упал на одно колено и пополз, возясь с предохранителем «глока». Пистолет Гоулда полыхнул красным. Кучча толкнуло в правое плечо, и рука его безвольно обвисла. Он выронил пистолет, который отлетел на несколько шагов. Кучча поднял на Гоулда бессмысленный взгляд и успел заметить вторую вспышку. Третью и четвертую он уже не увидел.
Минь инстинктивно пригнулся, уворачиваясь от летящего в него тяжелого предмета. Пепельница разбила стекло. Пеллеккья от замаха потерял равновесие. Минь выстрелил ему в грудь, но промахнулся. Вместо Чарли он угодил в телевизор.
Подойдя на шаг ближе, Минь дернулся, потому что зазвонил его сотовый. И тут же его отбросило к стене от боли в груди, заставшей его врасплох.
На лице у него появилось ошарашенное выражение, когда еще один приступ острой боли во второй раз отбросил его к стене. Минь ударился о пол и перекатился набок. Он поднял пистолет, но трясущиеся пальцы не слушались. В грудь ему вошла третья пуля. Четвертая пролетела в миллиметре от его головы. Он выронил пистолет.
– Открой глаза, – сказал Чарли.
Саманта скорчилась на диване, держа револьвер Бо обеими руками и продолжая целиться в лежащего на полу вьетнамца.
– Сэм! – позвал Чарли. – Все кончено. Все позади.
Она открыла глаза, и ее затрясло. Чарли подошел к ней, мягко опустил ствол револьвера, а потом осторожно вынул его из ее рук.
– Все хорошо, – сказал он. – Все кончено.
Он помог ей встать. Прильнув к его груди, Саманта разрыдалась.
67
– Я чувствую себя подонком, который избивает жену, – прошептал Дентон.
Лиза прислонилась к его плечу. Самолет медленно выруливал на взлетную полосу. Когда по проходу пошла стюардесса, Лиза поднесла к лицу бумажную салфетку, чтобы прикрыть кровоподтеки.
– А я чувствую себя бандиткой, – сказала она.
– Точно, похоже.
Агенты ФБР отпустили их через несколько часов после того, как стало известно о гибели Николаса Кучча. Недельку они отдохнут в Калифорнии. Потом Лизе придется позвонить Чарли и начать бракоразводный процесс. Дентону не терпелось погрузиться в новую жизнь. Когда самолет оторвался от земли, он повернулся к Лизе и поцеловал ее в лоб.
– Наконец-то, – сказал он.
– Не сглазь.
Дентон взял ее правую руку и положил к себе на колени.
– Попробуй-ка сглазь это, – сказал он.
Лиза повернулась к нему с удивленной улыбкой.
– Что такое, адвокат?
– Заткнись и поцелуй меня.
– Заткнуться и поцеловать тебя?
Он подмигнул ей.
– Последние несколько дней я ошиваюсь среди гангстеров.
– Я тоже, – сказала она, осторожно целуя Дентона уголком губ.
– Странное ощущение, – признался он.
– Расскажи, что ты почувствовал, – попросила она.
Самолет набирал высоту; Лиза и Дентон сидели держась за руки и закрыв глаза. Когда самолет приземлился, оба спали.
Первым человеком, которого увидел агент Маршалл Томас, когда вышел из комы, была его жена. Ее фигура казалась какой-то размытой. Он услышал, как она говорит, что любит его. При этом жена плакала.
Агент Томас вышел из комы всего сорок минут назад. Он пытался пошевелить руками, но не мог. Ему хотелось сесть; он досадовал оттого, что вокруг все словно утратило резкость.
Томас не помнил, что с ним случилось. Никак не мог вспомнить.
Он наблюдал, как медсестра меняет ему капельницу. Когда перед ним проплыло пятно в белом халате, ему снова захотелось спать. Он стал искать взглядом жену. Потом увидел, что жена сидит рядом и держит его за руку. Томас закрыл глаза, потому что ее прикосновение стронуло что-то в его мозгу.
Первыми труп Бо Кэритана нашли койоты, рыскавшие с аризонской стороны Черных гор. Пара койотов быстро обнаружила неглубокую могилу, наспех закиданную сухими ветками и сучьями. Они прибежали на запах крови.
Бо был убит двумя выстрелами в затылок. Койоты слизали кровь вокруг пулевых отверстий, но не сумели разгрызть череп. Они зубами вытянули труп из ямы; им удалось перекатить его набок. Койоты долго пировали, пожирая внутренности, время от времени рыча и огрызаясь друг на друга.
68
Через два дня, когда полицейское расследование завершилось и их, наконец, оставили в покое, Чарли перебинтовывал раненую ногу Саманты. Они сидели в гостиной. Разбитое стекло уже заменили, но телевизора пока не было.
Из динамиков доносилось интермеццо к опере Масканьи «Сельская честь». На коленях Саманты спал щенок. Закончив перевязку, Чарли отошел к раздвижной двери, выходящей в патио, и пультом увеличил громкость.
– Собачке нравится, – заметила Саманта.
– Это интермеццо, – объяснил Чарли. – Вроде вставного номера. Обозначает конец акта.
– Интересно, а как в опере потом будят публику? – спросила Саманта.
– Нежно, – ответил Чарли. – Капельдинеры подходят и осторожно расталкивают заснувших.
Саманта рассмеялась.
Чарли сел на стул рядом с Самантой и положил ее раненую ногу себе на колени.
– Так выглядит лучше, – заметил он.
– Завтра опять обещают жару. Больше сорока пяти градусов.
– Значит, останемся дома.
Саманта погладила щенка.
– Кэрол сейчас в Калифорнии. Надеюсь, у нее все в порядке.
